Закрыла глаза и Алина и увидела, как директор ресторана, в котором пока целы все стекла и вся посуда, тащит по полу труп бармена, укладывает под стойку, подправляет, чтоб было похоже на естественное сползание, вытирает кровавые следы по пути следования, говорит что-то в трубку телефона и ждет, ждет, ждет…
И только после этого с визгом останавливается возле ресторана автомобиль – нет, неверно, не с визгом, но тихонечко, интеллигентно – и выпускает спокойного мужика с автоматом под полою: ни тебе гангстерского платка, ни тебе рыночной джинсовой кепочки. Мужик оглядывается, встречается на середине зала с шедшим ему навстречу директором, негромко совещается с ним и только уже после этого вскидывает автомат, а директор передергивает затвор браунинга. И они вдвоем начинают палить в стекла и посуду…
Под этот воображаемый стеклянный звон Алина и заснула, на сей раз глубоко, без видений.
Два дня спустя Алина получила извещение на бандероль и удивилась. Из Москвы она не ждала ничего: родители из принципа не дарили подарки ни на Новый год, ни на день рождения (Алина никогда не понимала этого принципа), с Мазепою же они расставались разве что на час-другой в сутки. Она заполнила бумажку паспортными реквизитами, поинтересовалась, по обыкновению, не нужны ли отпечатки пальцев и получила от обидевшейся девицы небольшой, кубического вида сверток.
Шаг всего (чтоб не мешать очереди) от окошечка отойдя, Алина с веселым любопытством принялась распаковывать бандерольку: – приятно, знаете, все-таки получать сюрпризы. Под бумагою оказалась коробочка под шагрень.
Алина нажала кнопочку. Крышка откинулась, обнаружив сияющее, переливающееся всеми цветами спектра, усыпанное бриллиантами платиновое колечко. Замерла в восхищении. Покойный муж, как мы уже знаем, жил небедно, однако, ничего подобного не мог позволить себе подарить жене. Если бы, предположим, даже и искренне захотел. Нищему же, несмотря на его «шевроле» не «шевроле», Мазепе и подавно подобные презенты были не по карману.
Алина чувствовала, что-то с этим кольцом не так, какое-то тут недоразумение, но удержаться, чтоб не примерить, не смогла. Как назло оказалось точно впору на левый безымянный пальчик. Сняла, хоть и не хотелось расставаться с вещичкою, уложила назад в коробочку, щелкнула крышкой. Вернулась к окошечку.
– Это точно мне, девушка?
Обиженная девушка только фыркнула и прилепила к стеклу извещение: адрес был обозначен Алинин, с точным индексом, и фамилия, и отчество. И никакого обратного.
Алина пожала плечами, вышла на улицу. Снова достала кольцо, насадила на пальчик. Под солнцем бриллиантики переливались еще нестерпимее.