– Пиф-паф ой-ой-ой, – сказал наконец капитан и выдул из ствола пороховой дым.
– А можно я? – спросила Алина.
– Чего ж я тебя сюда тащил? Думаешь, только похвастаться собственной целкостью?
– С тебя бы как раз сталось. Вильгельм Телль!
Капитан перезаряжал пистолет.
– Только как за патроны отчитаешься?
– Перед кем? – с некоторым вызовом поинтересовался Мазепа.
– Ну… перед…
– Девочка ты моя милая, – сказал Богдан наставительным, усталым тоном. – На тренировочные стрельбы нам в год выдается девять патронов. Девять! И те в тире, с рук на руки. Пиф-паф ой-ой-ой, как говорится. Так что если пользоваться только теми, за которые следует отчитываться… Вижу, вижу немой вопрос в твоих очаровательных глазках: а где ты их берешь, Мазепа? Если скажу, что покупаю на черном рынке, ты, во-первых, конечно же спросишь, откуда у меня деньги, и уже, во-вторых, уличишь в потакании преступности. Остается предположить воровство и коррупцию в недрах самого Министерства внутренних дел, не так ли? Ты права, моя маленькая: все это чрезвычайно, крайне печально. Но согласись: куда печальнее было бы, если б меня – пиф-паф ой-ой-ой – подстрелили при исполнении, из-за того что я тренируюсь раз в год девятью патронами, а они – когда захотят и сколько захотят. Единственное, как сказал некогда скучный, но великий Герцен, что охраняет нас от дурных российских законов – он, разумеется, и Малороссию имел в виду, ибо четвертую сотню лет она входит в состав Российской империи, – это столь же дурное их исполнение. Да, и зафиксируй, пожалуйста, для будущего очерка высокий образовательный статус рядового оперуполномоченного. Ну стреляй…
– А мишень?
– Что мишень?
– Не поменяешь?
Капитан пожал плечами.
– Экономишь на невесте? – осведомилась Алина.
– Экономлю силы для невесты. В тех же самых недрах, дорогая, этих мишеней… Настоящих, кружочком – таких дефицит, а этих… А когда вот на днях перестройка, – последнее слово капитан произнес с утрированным иностранным акцентом, английским, что ли, – пиф-паф ой-ой-ой, новую партию притащу.
– В чем же проблема?
– Давай пари: если хоть одна пробоина после твоей стрельбы там добавится, – кивнул капитан на изодранный плакат, – выполняю три любых твоих желания.
– Любых?
– Чтоб мне птички в рот накакали, – поклялся Богдан.
– И даже расскажешь про убийства в «Трембите»?
– О Господи! – шлепнул капитан ладонью по лбу в не столь уж и шутливом отчаянье. – И далась тебе эта паршивая «Трембита»!
– Расскажешь или нет?
– Расскажу, расскажу.
– Честно?
– Ты попади сначала!
– А если не попаду?
– Не попадешь – не расскажу.