Черный Лотос (Роулэнд) - страница 234

– Хару!

Девушка, которая искала, где бы укрыться, замерла и повернулась к первосвященнику.

– Подойди.

Она встала и побрела к возвышению – медленно и неохотно, словно Анраку притягивал ее к себе против воли.

Силами Сано и Хираты еще двумя монахами стало меньше. Оставались четверо, и дрались они не на жизнь, а на смерть. Ведя Мидори, Рэйко рискнула задержаться, чтобы проследить за Анраку. Что он затеял?

– Ты провалила задание, – сказал он Хару. В его елейном тоне чувствовалось недовольство.

– Прошу, дай мне еще одну попытку, – умоляла девушка.

Анраку покачал головой, насмешливо улыбаясь.

– Нет, стольких предательств я простить не могу. Ты будешь наказана. – Указав на нее и пристально глядя ей в глаза, Анраку нараспев произнес: – Я сажаю в тебя семя черного лотоса.

Хару испуганно прижала ладонь к животу, словно и впрямь ощутила там нечто чужеродное.

К этому времени Сано, Хирата и другие сыщики порубили всех противников, кроме Кумасиро. Тот дрался, как дикий зверь. Дзюнкецу-ин попыталась улизнуть, но была схвачена одним из солдат.

– Семя пускает корни, которые проникают повсюду у тебя внутри. – Анраку растопырил пальцы для наглядности, Хару начала болезненно вскрикивать. – Росток дает побеги. Они тянутся по жилам, оплетают кости, пробиваются через мышцы...

Хару стонала и дрожала, ее взгляд стал стеклянным. Она как бы прислушивалась к себе, пытаясь отыскать зловещий росток.

Рэйко изумилась тому, насколько сильна ее вера в могущество Анраку, даже его слова причиняли Хару физическую боль. Оттащив Мидори в угол, она велела ей оставаться там, а сама бросилась к возвышению.

Гипнотический голос Анраку продолжал вещать:

– Начинают разворачиваться листья. Их бритвенно-острые кромки колют и режут, окропляясь кровью. Верхушка стебля пронзает твое сердце. На конце ее зреет огромный бутон.

Хару пыталась ослабить ворот кимоно, тяжело дыша.

– Мне больно! Я задыхаюсь! – заметалась она.

– Бутон становится все больше и больше, – тянул Анраку. Его глаз сверкал, на губах играла улыбка. Страдания Хару, несомненно, его забавляли.

– Он меня убивает! – Хару забилась в конвульсиях, ее лицо сделалось мертвенно-бледным. Она рухнула на колени в мольбе: – Прошу, вытащи!

– Прекратите! – закричала Рэйко на Анраку и, выставив меч, скомандовала: – Оставьте Хару в покое!

Первосвященник как будто не замечал ее.

– Чувствуешь – бутон вот-вот раскроется, – внушал он Хару. – Лепестки угольно-черные и упругие, как клинки. Распахнувшись, они изорвут твое сердце.

Уголком глаза Рэйко заметила, как Сано резанул Кумасиро по бедру. Тот споткнулся и упал на колени. Кривясь от отчаяния и боли, истекая кровью, священник размахивал мечом до тех пор, пока Хирата не ранил его в руку. Меч из нее вылетел, и Сано с Хиратой повалили негодяя на землю.