По его знаку младший брат заговорил.
– Я должен был прислуживать Дзинсай-сану в работе после того, как он займет место отца, – сказал он робким ребяческим голосом. – Теперь мне остается лишь ждать, когда подыщется какая-нибудь должность. – И он совсем сник.
– Вы же знаете, сколько в бакуфу служивых людей. Казны еле хватает, чтобы всех прокормить, – сказал Дзинсай. – Раз денег нет, чтобы пристроить брата, значит, я буду вынужден его содержать.
Его сестра прикрыла лицо веером и пролепетала:
– Один видный чиновник сделал мне предложение...
– Да, эта партия вернула бы нашему дому почет и процветание, – подхватил Дзинсай, – но нынче утром чиновник прервал предсвадебные переговоры, узнав о постигшем нас бедствии. Теперь едва ли кто-то из нашего круга захочет жениться на бесприданнице. Сестре придется коротать век в одиночестве или постричься в монахини.
– Я вам очень сочувствую, – сказал Сано, видя, что дети Оямы и впрямь пострадали сильнее, чем предполагалось. – Тем не менее я должен задать вам вопрос: где вы были в ночь перед убийством и на следующее утро?
– Дома, – ответил Дзинсай.
Его брат и сестра кивнули. Сано собирался послать своих сыщиков, чтобы те расспросили слуг и приближенных Оямы на случай, если они видели кого-то из усадьбы рядом с местом преступления, но теперь понял, что дальнейшие расспросы лишь снимут подозрения с домочадцев Оямы, и решил вновь сосредоточиться на храме Черного Лотоса.
Дзинсай промолвил:
– Позвольте задать вам вопрос, сёсакан-сама? Мы слышали, что в доме были найдены еще два тела. Кому они принадлежат?
– Пока неизвестно, – ответил Сано. – Я надеялся, кто-то из местных поможет опознать мертвых женщину и ребенка.
– Из нашего поместья никто не пропадал, – сказал Дзинсай, – да и в семьях отцовских друзей и сослуживцев все целы, насколько я знаю.
– Не вспомнишь ли ты кого-то, кто мог желать зла вашему отцу? – спросил Сано.
– За годы службы отец нажил немало врагов, – ответил Дзинсай. – Пойманные им преступники, бандиты, недовольные вмешательством в их грязные дела, соперники-сослуживцы, обманутые мужья... – Юноша назвал несколько имен, которые Сано не преминул записать. – Если бы расследование вел я, то в первую очередь подозревал бы приютскую девчонку, найденную возле пожарища.
– Почему? – полюбопытствовал Сано, готовый принять любые доказательства, связывающие Хару с убийствами и поджогом.
– Если вы не против, я хотел бы обсудить это наедине. – Дзинсай покосился на брата с сестрой.
Сано согласился; те тотчас поклонились и вышли.
– Мне не верится, что бандитам, преступникам и рогоносцам было известно, что отец той ночью находился в храме Черного Лотоса. Зато обитатели храма знали наверняка, особенно его женская половина. – Посуровев, Дзинсай объяснил: – Отец часто пользовался статусом покровителя секты, чтобы совращать сирот и послушниц. Когда бы он ни посещал храм, всегда выбирал девушку и предавался с ней плотским утехам. Однажды он взял меня с собой, уговаривая вступить в секту, сулил те же привилегии... Хару он представил мне как одну из своих фавориток.