Привратник в резиденции сказал Сано, что первосвященник медитирует.
Сано начало раздражать, что его избегают, однако он перенес встречу с Анраку на завтрашний полдень, не смея оскорбить религиозные чувства сёгуна нарушением храмового устава. Итак, он спустился в переднюю, которая была избрана временным штабом следствия. Три его сыщика там проводили дознание среди членов секты Черного Лотоса.
– Нашли что-нибудь? – спросил их Сано в перерыве.
– Мы опросили примерно полсекты, – ответил один. – И пока не обнаружили членов семьи Оямы или кого-то из его недругов. И похоже, никто из здешних не располагал ни мотивом, ни возможностью совершить преступление.
"Кроме Хару", – мрачно подумал Сано. Вместе с помощниками он продолжил опрос служителей, сознавая, что, пока не найдет улик против кого-то еще, его единственной подозреваемой останется Хару и нужно будет приложить все усилия, чтобы Рэйко порвала с ней.
Не верьте судящему тех,
Кто приемлет закон Черного Лотоса,
Ибо в словах его нет истины.
Сутра Черного Лотоса
Мать правителя, две сотни его наложниц и челядь проживали в обособленной части его резиденции, называемой малым дворцом. Рэйко вошла через внутренний двор. В саду, где все было зелено и свежо после дождя, она натолкнулась на стайку молодых женщин в ярких нарядах, рвущих астры и метелки тростника в лучах предзакатного солнца. Среди них Рэйко разглядела Мидори, которая улыбнулась и поспешила навстречу подруге.
– Здравствуй, Рэйко-сан, – сказала Мидори. – Что тебя привело сюда?
– Мне нужно поговорить с матерью его превосходительства, – ответила Рэйко.
– Тогда должна предупредить: госпожа Кэйсо-ин, как обычно, не в духе. Мы сбились с ног, развлекая ее. Теперь она послала нас собирать ей цветы для икебаны. – Мидори вздохнула, горюя по собственной участи и судьбе остальных фрейлин. – Может, твой приход вернет ей хорошее расположение.
Подруги направились к двери дворцового крыла с волнистой черепичной крышей над деревянными и глинобитными стенами.
– Ты сегодня не видела Хирату-сан? – спросила, запнувшись, Мидори.
– Видела, когда поутру уходила из дома, – ответила Рэйко.
– А он не... – Мидори опустила глаза на корзину цветов, которую держала. – Он ничего не говорил обо мне?
– Мы с ним вообще не разговаривали, – сказала Рэйко, зная, что Хирата совсем перестал уделять Мидори внимание и та в последнее время ходит как в воду опущенная.
Рэйко понимала, что Мидори влюблена в Хирату. Однако, как бы ей и Сано ни хотелось видеть их вместе, общественные предрассудки и равнодушие Хираты почти не оставляли надежды на свадьбу.