Я намёк понял. Мы выпили. В бутылке осталось ещё на раз. Меня интересовало, крайнюю ли в личнике Шкаба бутылку мы приканчиваем, или есть запас. Сюита Джексона игралась уже за третьим разом.
- Шаги я услыхал! - проревел Шкаб неожиданно, я выронил пустой стаканчик и отшатнулся, едва не кувыркнувшись с насеста на пол, схватился за край стола.
- Сижу, придерживаю верхние веки, чтобы, значит, мне информацию не закрывали, читаю ситуацию по закрытой аварии - оцениваю, (…)[22] динамику (…)[23] событий. И вдруг сзади шаги, подковы по настилу цокают.
- Где?! Вы ж в "Будапеште"!
- Да в "Будапеште", в "Будапеште", будь ты неладен, Марк! Прямо за спиной, почти ко мне кто-то вплотную подходит! Я на грузовозе один. Что я, не знаю? Знаю, как капитан. Не оборачиваюсь. Сплю? Заснул на вахте? Уверен - нет. Все признаки реала налицо, меня не обманешь. Сна нет ни в глазу ни в мозге, а приборов перед собой не вижу, кожу на загривке собрало в складку, все волосы дыбом: жду смертельного удара. И одно знаю: так я и знал. Так оно и бывает. Вот так Марта и пропала. Подошёл кто-то сзади, цокая, вцепился и утащил! - Шкаб заглотнул большую порцию воздуха. - Мать моя человеческая!
Я смотрел на своего шкипера, на моего исповедника, на Шкаба моего любимого. Мы были глаза в глаза сейчас, но он не видел меня. Ладони к вискам. Сидит, как штырь в позвоночник вогнали. Если бы я сейчас окликнул его - его хватил бы наш общий брат по разуму Кондратий. Не знаю, почему я так решил, но я решил и уверился. Шкаб был белый, как белая марка.
Он справился с воспоминанием без помощи. Перевёл дух, опустил руки и очень криво улыбнулся мне. Не стыд. Он сам своей же памяти старался не верить. Так выходило дешевле. Я очень хорошо его понимал. Я тоже себе давно не верил. Функционировал по привычке. Действительно, так дешевле. Свидетельствую.
- Хороший Туча рассказчик, - сказал он. - Навеяла, понимаешь… воспоминания…
- Кто был-то, шкип? - очень осторожно спросил я. - Видели его?
- Был никто, естественно, - сказал Шкаб. - Кто-то подошёл, облокотился на спинку моего кресла - я почувствовал, как обивка натянулась, подышал надо мной… Тут я стал настоящим неизвестным героем: обернулся. Никого в рубке. Глюк. Самый обыкновенный глюк.
Я внимал, не решаясь издать ни звука.
- Тогда что ж меня так перекосило от страха? - спросил себя Шкаб. - Что у меня, глюков не бывало? Да сотнями, что я, уникум у нас тут в Космосе?… Но меня перекосило, Марк. Помню, достал я из кармана релаксант, сжевал две дозы сразу, закусил предельной спорамина, поднялся, походил по рубке, выглянул в холл. Посмотрел на мониторе, как там мои космачи на Башне, не раскинулись ли, наполовину съеденные, медленно переворачиваясь среди кровавых пузырей… Нет, живые спят себе. А меня, (…)