- Здесь первый, порядок в трюме, - сказал я вдруг.
- Я уже собирался тебя искать… - проворчал Дьяк. - Группа, самочувствие. ОК.
- Ладно, - сказал Дьяк. - Шесть часов на ногах, четыре часа как мы живём на себе. У меня голова от слабости кружится. Предлагаю поесть и попить. То есть не предлагаю, а приказываю.
- Голя, как с водоснабжением? - тотчас спросила Нота.
- Почему все всегда считают, что женщины более чистоплотны, чем не женщины? - спросил Иван Купышта.
- Потому что от них (…)[5] (…)[6] (…)[7], - сказал Голя Аст-рицкий. - Ноточечка, к рубке я водичку подам. Пары литров тебе хватит?
- Мне - хватит! - высокомерно сказала Нота. - А тебе и в ванне не отмыться!
- Что такое ванна? - спросил Голя. Мы все расхохотались, даже Дьяк. Даже я.
- ОК, группа, обед, гигиена, - сказал я. - Собираемся в комнате отдыха при рубке. Не бросайте всё как есть, всё доделайте. Кстати, дева наша, обойдётесь обтиранием. Пусть двух литров хватит на всех.
Я как-то и забыл: перед смертью нас побрили налысо. В подшлемниках и тем более шлемах все казались знакомыми и привычными, но во время обеда я всё время ловил себя на том, что, обращаясь к кому-нибудь, делаю маленькую паузу, проверяя про себя, действительно ли тот, к кому я обратиться хотел, им является. Даже бровей нам не оставили. Нота удивила меня - и не только меня - крупными шишками на голове.
Спецкостюмы и поддёвки 26.06.01.01 MTC мы свалили в шкаф в шлюзовом тамбуре рубки, а предметы конфекции и по нескольку раз использованные АСИУ запихали в поганый мешок и затолкали в этот же шкаф - в низ. Обтирания выполнили с большой истовостью и удовольствием, но всё же воняло нами в комнате отдыха заметно. Молодые наши организмы, соскучившись по своему нормальному функционированию, метаболизировали с коэффициентом "три". (Отмечу, что в смысле плоховония от товарищей я не отличался.) Космач редко обращает на миазмы внимание, однако комната отдыха была такая новая, такая чистая, столешница была такая неисцарапанная, а подносы и посуда были такими яркими и одноразовыми, что воняло просто по контрасту. Больших полотенец в туалетной оказалось навалом, сидя вокруг стола, мы напоминали литературные привидения, поскольку не подоткнутые концы полотенец развевались вокруг тел… и даже мешали питаться.
- Нота, не плавай грудью, - проворчал из-за груши с кофе Купышта. - Запахнись. Мешаешь питаться.
- Поддерживаю, - сказал я. Я сидел ровно напротив Ноты. Овощное пюре, горячий сыр, красное вино со всем позитивизмом проникли в меня, тщательно прожёванные и разболтанные во рту. Мёртв я был или нет, но пообедал я без малого с жадностью. Кофейный автомат после настройки Купышты, кофемана и курильщика, сварил отличный кофе. Четверо из нас сейчас пили его, кроме Ноты, которая чистила набело вторую стандартную облегчённую (без твёрдых составляющих).