Бритоголовые, в мягких шароварах, стянутых поясом, за которым торчал кинжал, в
легких кафтанах, черных шапочках с длинными хвостами, спускавшимися до колен, пираты
казались особым племенем. Крестьяне и рыбаки не сторонились их. Одним из основных
законов «шмелей» была щедрая расплата за услуги, за продовольствие, за лечение раненых.
Сарацинское пшено, овощи, чай, вино получили небывалый сбыт. Во многих местах
побережья бедняцкие хижины наполнялись добром, тучнели поля.
Чинг-И дважды разбил императорский флот, думал о свержении старой династии.
Накурившись опиума, целые дни лежал он на плетенке я игрушечном домике возле Макао
и в пьяном чаду направлял свои жонги на новые подвиги. Он был настоящим властелином
империи.
Несмотря на это, торговля с Кантоном росла. У третьего бара, там, где Тчу-Кианг
распадается на два притока, флаги всех наций пестрели на рейде. Дальше, за Вампоа, вход
европейским кораблям воспрещался. Сотни жонг, сампанов, рыбачьих лодок покрывали
воду, шуршали тяжелые, тростниковые паруса. Чай, хлопок, рис, шелк, дерево, пряности
южных морей, драгоценные камни, меха, жемчуг, золотой песок, опиум... Кантон продавал
все, что продавалось. Кантон покупал все, что даже не продавалось.
За громадными верфями в самом предместье, за плавучим городком, составленным из
лодок, небольших жонг,больших жонг, крытых холстиной и камышом, толпившихся у
обоих берегов Тчу-Кианга, за свайными постройками начинался город. Дома и лавки с
террасами и галереями, перекинутыми через улицы, великолепные здания иноземных контор.
Шум от гонгов, которыми зазывают купцы покупателей, говор на всех языках мира, пестрые
ткани, груды товаров, людской непрерывный поток, синее небо, благовонные плюмерии,
розы, жасмин, гардении многочисленных садов.
Океанские пути сходились у Кантона, за ними лежали неведомые земли, скрытые в
сплетениях гор, в пустынях, неразгаданная манящая Азия.
Европейцы залили кровью Америку, африканские берега, цепкие, ненасытные,
расползались по двум полушариям, и только огромный Восток, насторожившийся и
непроницаемый, не пустил их дальше своей передней.
Голландцы, французы, венецианцы, португальцы и англичане снаряжали посольства к
высокой особе императора. Посольства месяцами проживали в Пекине, добиваясь аудиенции,
изучая «кэтоу» правила обожания.
Чужестранцы прикидывались смиренными. Преклоняли колени и били лбом девять раз
перед кушаньем, перед каждой кистью винограда, присылаемой с императорского стола.
На заре дрожали от холода в длинной придворной свите, направляющейся в храм. Аудиенции
случались редко и стали бессмысленными. Посольства стоили дорого, страна оставалась
закрытой. Все же место для торговли на набережной европейцы купили упорством и
пробудившейся жадностью двора. Торговля несказанно выросла. И хотя чужеземцам
запрещалось привозить женщин, проникать в глубь страны, приобретать землю и дома,
учиться китайскому языку,достигнутое являлось началом победы.