– Добро пожаловать в ад! – проговорил он. В руке он держал раскаленную кочергу.
Лили с воплем задергалась, силясь высвободиться, но Эдвина еще крепче сдавила ей руки. Когда же Доминик опустил кочергу, девушка отвернулась, прижавшись щекой к полу, и зажмурилась в предчувствии адской боли.
Вдруг грянул выстрел, и лицо ей обдало теплом. Вслед за тем Лили услышала, как Эдвина испустила тяжкий вздох и как на пол грохнулась кочерга. И вдруг ее руки высвободились сами собой.
Девушка открыла глаза и увидела, как доберманы рванули через всю комнату к Джейн Риццоли. Та вскинула пистолет и выстрелила снова. Один пес упал, а другой уже был в воздухе – летел на нее черной ракетой. Джейн выстрелила в последний раз – в тот самый миг, когда пес на нее набросился. Пистолет подпрыгнул и выпал из рук Риццоли, а она, вцепившись в раненого добермана, так и рухнула вместе с ним на пол.
– Нет! – простонала Эдвина. Она стояла на коленях, склонившись над распластанным на полу сыном, поддерживая одной рукой его голову, а другой гладя его по волосам. – Ты не умрешь! Ведь ты избранный!
Лили с трудом села, и комната тут же поплыла у нее перед глазами. В отблесках прожорливого пламени она увидела, как Эдвина встала на ноги, точно ангел-мститель. Отошла в сторону, нагнулась и подняла валявшийся на полу пистолет Джейн.
Когда же Лили поднялась на ноги, вокруг нее все закружилось. Вихрь предметов не желал останавливаться. Пламя. Эдвина. Лужа крови вокруг Доминика, мерцавшая в отсветах огня.
И кочерга.
Смертельно раненный пес дернулся в последний раз, и Джейн отшвырнула его в сторону. Доберман, высунув язык, шлепнулся на пол. Только тогда Джейн заметила возвышавшуюся над ней Эдвину. В руке женщины сверкал ее пистолет.
– Здесь всему конец. Этой ночью, – проговорила она. – Вам. И Фонду Мефисто.
Эдвина подняла пистолет, крепко сжимая его рукоятку. Все внимание обезумевшей женщины было сосредоточено на Джейн, и она не заметила, как смерть обрушилась на ее голову.
Кочерга проломила череп Эдвины, и Лили почувствовала, как от удара хрустнули кости, и звук этот передался через кованое железо прямо девушке в руку. Эдвина рухнула без единого звука. Лили выпустила из рук кочергу, и та тоже грохнулась на пол. Девушка опустила глаза и посмотрела на то, что сделала. На проломленную голову Эдвины. На кровь, растекавшуюся черной рекой. И вдруг комната у нее перед глазами померкла, ноги подкосились. Она медленно осела на пол. Уронила голову на колени и уже ничего больше не чувствовала. Ни боли, ни своих рук и ног. Она словно отделилась от собственного тела и застыла на пороге тьмы.