– Просто я решил... В смысле – подумал...
– Что же?
– Что, наверно, ты будешь не одна. В такой-то вечер.
"А я не одна. Я же с тобой".
Когда мимо проходила органистка с большой нотной папкой, они оба замолчали.
– Доброй ночи, отец Брофи.
– Доброй ночи, госпожа Истон. Спасибо за чудесную игру.
– Рада была доставить удовольствие, – сказала органистка, напоследок пристально глянув на Мауру, и направилась к выходу.
Было слышно, как за нею закрылась дверь, – наконец-то они остались одни.
– Так куда ты запропастилась? – спросил он.
– Ну, сам знаешь, сплошные покойники. Их не становится меньше. Потом, один из наших патологов пару недель назад загремел в больницу, в хирургию, с болями в спине – приходится его подменять. Словом, дел по горло, так-то вот.
– Могла хотя бы позвонить.
– Да, могла.
Он тоже мог, но не позвонил. Даниэл Брофи ни за что не переступил бы черту дозволенного, и, наверное, это было правильно. Ей было достаточно собственного искушения, которого с лихвой хватило бы и на двоих.
– А как у тебя дела? – спросила она.
– Месяц назад отца Роя хватил удар – может, слышала? Пришлось подвизаться еще и полицейским капелланом.
– Да, детектив Риццоли рассказывала.
– Пару недель назад я выезжал на место преступления в Дорчестер. Где застрелили полицейского. Я тебя там видел.
– А я тебя не видела. Мог бы и поздороваться.
– Ну, ты же была занята. Вся в делах, как обычно, – улыбнулся он. – А ты бываешь довольно суровой, Маура. Знаешь?
Она усмехнулась:
– Наверно, отсюда и мои проблемы.
– Проблемы?
– Я отпугиваю мужчин.
– Но меня-то ты не отпугнула.
"Да разве можно? – подумала она. – Тебя ничем не прошибешь".
Маура мельком взглянула на часы и встала.
Уже поздно, я и так отняла у тебя слишком много времени. Нисколько, да и срочных дел у меня нет, – сказал он, провожая ее к выходу.
– В твоей пастве столько душ, и за всеми нужно присматривать. К тому же сегодня сочельник.
– Как видишь, я никуда не спешу.
Маура остановилась. И посмотрела на Брофи. Они стояли в церкви одни, вдыхая запах свечного воска и ладана, знакомый запах детства – таких же сочельников и таких же рождественских служб. Когда появление в церкви еще не вызывало у нее такого душевного смятения, как сейчас.
– Спокойной ночи, Даниэл, – сказала она, поворачиваясь к двери.
– Значит, до новой встречи через четыре месяца? – крикнул он ей вслед.
– Не знаю.
– А я так соскучился по нашим беседам, Маура.
Она снова остановилась, подняв руку и уже собираясь открыть дверь.
– И я тоже. Наверно, поэтому нам больше нельзя беседовать.
– Но ведь мы не сделали ничего предосудительного.