– Он пришел… И он говорил со мной, но завуалированными, неясными словами. Честно говоря, я не совсем поняла, что он имел в виду.
Верный рыцарь недовольно поморщился.
– Так всегда поступают колдуны, чтобы скрыть смысл под покровом мистической чепухи, – проворчал он. – А вот если бы они высказывались ясно и определенно, то люди поняли бы, что слушают вздор глупцов, которые знают ничуть не больше, чем они!
– Нет, – покачала головой Алара. – В его словах крылся смысл, но под конец какая-то сила помешала призраку, и он не смог дальше говорить. Но прежде чем Застерион исчез, его тень успела сообщить о пророчестве, скрытом в Девятом Цилиндре.
Элидур пожал плечами.
– Вот как? И вы не знаете, что он имел в виду?
– Нет, – вздохнула Алара.
Он помог принцессе сесть в гондолу и задумчиво посмотрел на нее.
– Я слышал рассказы о том, что волшебники и чародеи боятся записывать свои «мудрые» слова на простой пергамент, потому что их пророчества, видите ли, очень важны. Они предпочитают прятать свои письмена в цилиндры из обожженной глины, прочные, как камень, и не подверженные влиянию времени. Города могут сжечь, а свитки потерять или уничтожить, а вот цилиндры сохраняются даже тогда, когда рушатся империи. Вы видели глиняные таблички из давно забытого Иозона или Селимбрия в склепах великого храма? Ваш дед, может быть, ему помогал святой Аздирим, раскопал их из руин за Шамаром.
– Да, я помню, – кивнула Алара, и ее лицо наконец оживилось, а в темных глазах загорелись огоньки.
– Вам надо найти старого Чеспера, архивариуса, сразу же, как только я доставлю вас к дворцовой пристани, моя госпожа. Я не сомневаюсь, что старый болван что-то знает о цилиндре Застериона, в котором находится какое-то пророчество, касающееся львов.
– Элидур, я думаю, вы правы! Давайте поспешим, может быть, он уже встал! – воскликнула Алара.
– А если он еще храпит, то что это меняет? – фыркнул Элидур и взялся за весла. – Разве вы не внучка императора? И разве вам не надо спасать империю? Смело будите старого дурака, ведь мы должны спасти мир от тьмы!
Длинные весла сверкали в воде, легкая черная лодка скользила по узкому заливу к громаде, сотворенной человеческими руками, которая теперь стала последним городом мира.