Матвей отскочил в сторону, и безмен скользнул по его рукаву. Демьян опять взметнул вверх железный шар-набалдашник, но Матвей толкнул рукой противника в грудь. Подминая под себя прошлогодний бурьян, Демьян упал навзничь, а Матвей схватил его за руки и сжал их мертвой хваткой.
Демьян захрипел, выпустил безмен. Матвей поднял его, вскинул на плечо и отступил на полшага.
– Я думал, ты в шутку грозил мне, когда я Анну сватал, а ты…
Грудь Матвея высоко вздымалась, лицо было бледно, в широко раскрытых глазах металось бешенство.
Демьян лежал на земле, и в его взгляде застыл животный страх.
Круглое, заросшее рыжеватым волосом лицо Демьяна от укусов комаров и бессонницы опухло и посинело. Видно, не первый день и не первую ночь бродил он в лесу. Тяжело дыша, с ненавистью смотрели они друг на друга.
– Не тронь меня, Захарыч, Анна меня попутала. Она сама голову мне мутила, – не поднимаясь с земли, гнусавил Демьян.
Матвей задрожал от ярости.
– Ты Анну забудь навеки! Поздно спохватился! А я тебе не Устинька: ее ты легко в гроб вогнал, а на мне, смотри, зубы сломаешь!
Следовало бы, может быть, поколотить Демьяна, но у Матвея не поднялась рука на ничтожного, лежащего на земле человека. Он не спеша смотал лески на удилища, взял бадейку с рыбой и, не обращая больше внимания на Демьяна, пошел домой.
Захар с Агафьей рано утром уехали в Волчьи Норы, в церковь. Дед Фишка отправился в лес. Дома оставалась одна Анна. Она встретила мужа бранью:
– Ты как уйдешь куда, так до дому тебе и дела никакого нет.
– А ты погоди, не шуми. На-ка вот подарок от Демьяна, – проговорил Матвей, подавая безмен.
Анна опустила руки, отступила назад, смутившись и покраснев: «Не зря болело сердце, не зря».
– Безменом, вишь, хотел меня порешить, – присматриваясь к жене, проговорил Матвей и рассказал обо всем по порядку.
Анна глядела на Матвея и не знала – верить ему или нет. Но безмен действительно был Штычковых. В детстве отец не раз посылал ее к ним за этим безменом.
– Не веришь? – спросил Матвей.
Анна кинулась к нему, обняла его и принялась с жаром целовать. Несколько дней она не отходила от мужа, стараясь не вспоминать о встрече с Демьяном на полях. Демьяна она теперь ненавидела, вернее – хотела ненавидеть, но, боясь сознаться самой себе, жалела его робкой, непонятной жалостью.