Лица моих собеседников вытянулись в недоумении. Я объяснил в чем суть идеи: любой ущерб пострадавшим, в том числе и семьям погибших, желательно оценивать в денежном выражении, пусть не покажется это кощунственным. Например, если грохнется авиалайнер, за погибших пассажиров положена крупная страховка. Применяя этот же принцип, если кто-то убил человека – корми его семью. Спалил дом – построй новое жилище. Как это реализовать на практике? Соответствующие органы могли бы скрупулезно подсчитав нанесенный ущерб, сразу же выплатить пострадавшим положенную сумму из государственной казны (а это может составлять многие миллионы рублей). Компенсация государственных затрат с виновного – уже вторая часть проблемы. Можно, скажем, посадить преступника на цепь, и пусть он долбит кайлом мрамор. При этом оговаривать не сроки заключения, а устанавливать объем предстоящей работы. Может оказаться так, что для выполнения работы ему понадобится 100 лет. Родственники, разумеется, могут собрать деньги и выкупить каторжанина, либо скостить ему срок. И тогда в «зоне» останется одна беднота и безродные…
– Но это же не справедливо! – возмутились ошане.
– Именно это я и хотел услышать от вас, – расхохотался я, – раз вы считаете их не преступниками, а героями, как бы вы поступили?
– Мы могли бы начать сбор пожертвований. Даже организвали добровольный труд рядом с ними.
– Согласен. Таким образом, общественность за короткий промежуток времени могла бы выкупить этих бедолаг. И этим мы сразу решили бы три проблемы:
Первое. Потерпевшие семьи получают крупную компенсацию (Иначе какая им польза от того, что виновный сидит в тюрьме?).
Второе. Государственная казна не несет убытков.
Третье. Общественные организации получают мощный мобилизующий фактор, столь необходимый для сплочения нации в смутное время. Впрочем, не обязательно «зекам» долбить камень. Можно, например, направлять их для выращивания сельхозпродуктов, или посадки лесов. Конкретно это должно зависеть от состояния их здоровья и физических возможностей.
Между прочим, еще в 1991 году на эту тему я беседовал в одной из «зон» Киргизии с осужденными за хозяйственные преступления. Они обещали поставить золотой памятник тому, кто сумеет протолкнуть эту идею в правительстве.
– А Вы, Бек-Аба, однако голова!
– Ну, что вы, идея принадлежит не мне. Такая практика существовала во многих государствах на протяжении тысячелетий.