Само помещение суда было закрыто, но офис шерифа располагался в пристройке, – хотя ее воздвигли в 1946 году, жители Фервилла до сих пор называли ее «новой». Дверь была открыта. Они вошли, поднялись по ступенькам, прошли через холл к двери офиса.
Старик Петерсон в гордом одиночестве нес за столом службу, выполняя роль секретарши.
– Привет, Сэм!
– Доброе утро, мистер Петерсон. Шерифа поблизости нет?
– Не-а. Слыхал об этих грабителях-то? Прорвались-таки сквозь дорожные посты возле Парнасса! Теперь уж за них взялось ФБР. Разослало объявления о…
– А где он?
– Ну слушай, он ведь здорово поздно пришел домой вчера, точнее будет сказать, сегодня утром.
– Вы ему передали, что я просил?
Старик немного смутился.
– Да я… вроде как забыл. Тут такое было вчера! – Он провел ладонью по губам. – Но я, уж конечно, собирался передать ему все сегодня, сразу как появится.
– А когда это будет?
– Да прямо после ленча, наверное. Воскресным утром он всегда посещает церковь.
– Какую?
– Первую баптистскую.
– Спасибо.
– Погоди, ты ведь не можешь вытащить его посреди…
Сэм повернулся, оставив его слова без ответа. За ним по паркету холла застучали каблучки Лилы.
– Да что тут за город такой, – прошептала она. – Ограбили банк, а шериф – в церкви. Что он там делает, возносит молитву, чтобы кто-нибудь за него поймал этих бандитов?
Сэм не ответил. Когда они вышли из здания, она снова повернулась к нему:
– Куда мы теперь направляемся?
– В Первую баптистскую церковь, конечно.
К счастью, им не пришлось отвлекать шерифа Чамберса от его религиозных обязанностей. Как только они завернули за угол, стало ясно, что служба подошла к концу: из увенчанного шпилем здания уже выходили люди.
– Вот он, – пробормотал Сэм. – Идем.
Он подвел ее к мужчине и женщине, стоящим у самого края тротуара. Женщина – коротконогая, седоволосая, с абсолютно невыразительным лицом, в набивном платье; мужчина – высокий, широкоплечий, с выпирающим животом. На нем был голубой костюм из саржи. Он то и дело вертел головой, словно пытаясь освободиться от плотно обхватившего багрово-красную морщинистую шею накрахмаленного, белого воротничка. У шерифа были волнистые, уже тронутые сединой волосы и густые черные брови.
– Подождите минутку, шериф, – сказал Сэм. – Я хотел бы с вами поговорить.
– Сэм Лумис! Как поживаешь, сынок? – Шериф протянул ему могучую багрово-красную руку. – Мать, ты ведь знаешь Сэма.
– Познакомьтесь, Лила Крейн. Мисс Крейн приехала повидать меня из Форт-Ворса.
– Рад познакомиться. Ох, да вы, должно быть, та самая, о которой старина Сэм всем тут уши прожужжал, верно? Ни разу, правда, не сказал, какая вы хорошенькая…