– Хотелось бы, чтобы на этой планете водились животные и чуть побольше древесных лемуров, – вздохнул как-то один из моих помощников, когда мы, не слишком отягощенные добычей, возвращались из очередной охотничьей экспедиции.
– Да уж, не мешало бы нам наконец подстрелить и кого-нибудь посолиднее, – охотно откликнулся его приятель, с сомнением разглядывая наши более чем скромные трофеи.
Но день проходил за днем, неделя за неделей, а нам так и не удавалось добыть ничего крупнее банального степного зайца.
Несмотря на все трудности путешествия, большинство наших раненых постепенно поправлялось. Лишь двое солдат умерли в пути, и мы сожгли их тела, поскольку больше не опасались пламенем своих бивуачных костров привлечь внимание неприятеля. Даже если скорписы и успели засечь нашу группу, они по-прежнему не проявляли заметной активности. Помимо всего прочего, это обстоятельство обернулось для нас ещё и чисто бытовой удачей, поскольку, как сразу выяснилось, никто из моих спутников раньше не употреблял в пищу сырое мясо, да и вообще это было бы просто неблагоразумно в условиях чужой, плохо изученной планеты.
Следовать течению реки оказалось на поверку даже более сложной задачей, чем недавнее путешествие по девственному лесу. Широкая заболоченная пойма и густой подлесок стали серьезным препятствием для моих неопытных солдат. В особо сложных случаях мы использовали наши спускающие аппараты и двигались непосредственно над руслом реки, хотя подобная практика и грозила истощением силовых батарей.
Но были у нас и приятные открытия. Река оказалась на удивление богата рыбой, которая отчасти разнообразила наше небогатое меню. Правда, и в этом случае не обошлось без комических накладок. К моему удивлению, никто из моих офицеров, не говоря уже о простых солдатах, не имел ни малейшего представления о рыбной ловле. Но голод прекрасный учитель, и очень скоро среди моих солдат появилась целая группа рыбаков-энтузиастов, позволивших нам окончательно решить проблему продовольствия.
К исходу третьей недели на горизонте появились покрытые вечным снегом вершины отдаленных гор. В тот же вечер Фреда сняла свой гипс и решилась самостоятельно прогуляться по лагерю.
– Так приятно снова почувствовать под ногами твердую землю, – призналась она.
В эту ночь она впервые спала рядом со мной, постепенно все ближе пододвигаясь ко мне, по мере того как ночь становилась прохладнее.
На следующем привале она осмелела ещё больше и, решительно взяв меня за руку, повела в сторону небольшой рощи, расположенной чуть в стороне от лагеря.