– Аня! – простонал я. – Аня, где же ты?
Естественно, что я не получил никакого ответа. Только дыхание ветерка, пахнущего солью и водорослями, на мгновение коснулось моего лица. С одинаковой вероятностью я мог быть единственным живым существом на пляже, на планете, в целой Вселенной.
Слезы навернулись мне на глаза.
Я очнулся только тогда, когда рука Фреды нетерпеливо потрясла меня за плечо.
– Орион, очнись. Да что с тобой?
Не совсем понимая, что ей нужно от меня, я послушно приподнялся и сел, прислонившись к стволу дерева.
Мы находились в лагере. Большинство наших товарищей ещё спали, кто, как и мы, парами, кто поодиночке. Чуть поодаль, на берегу реки, маячили фигуры часовых. Рука Фреды нежно легла мне на лоб.
– Ты разговаривал во сне, Орион…
– Мне приснился сон.
– Ты звал женщину по имени Анна.
– Аня, – поправил я.
Фреда наклонилась и подобрала с земли свою рубашку.
– Ту самую?…
– Которую я люблю, – закончил я за нее. Фреда понимающе кивнула головой.
– Если мы останемся в живых, ты вернешься к ней?
– Не знаю. Далеко не все зависит от моего желания, но я попытаюсь.
– Думаешь, армия оставит тебя в покое? Я равнодушно пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Да, выбор у нас невелик, – вздохнула Фреда. – Криогенная камера, тренировочный полигон, новая экспедиция. Конечно, и жизнь солдата имеет свои преимущества… только надо родиться для этого…
Родиться или быть созданным, чтобы стать солдатом. В этом отношении Фреда и я были одинаковы.
Горькая ирония нашего бытия.
– Время выступать, – сказал я, подымаясь на ноги. Фреда неохотно последовала моему примеру.
– Зачем? – спросила она.
Я недоуменно уставился на нее.
– Я не понимаю тебя…
– Я хочу знать, зачем нам снова куда-то идти?
– Ты и сама знаешь это не хуже меня.
– Знаю, но не понимаю. Чтобы атаковать базу скорписов? Ради чего? Что даст нам эта атака? Разве что смерть большинству из нас…
Я оказался перед нелегким выбором.
Долг солдата – повиноваться приказам старшего по званию.
У клонов эта простая истина была заложена на молекулярном уровне. Но, несмотря на все ухищрения ученых-генетиков, эта программа порой давала сбои, особенно во время таких долгих и трудных экспедиций, как наша. Существовали специальные приемы, ключевые слова и фразы, чтобы восстановить её в полном объеме.
Атен, естественно, позаботился о том, чтобы запечатлеть их в моем подсознании, и сейчас они автоматически всплыли в моей памяти: «Ты – наконечник стрелы, острие моего копья».
Эти слова должны были моментально превратить сомневающуюся растерянную женщину в послушную рабыню, готовую исполнить любое мое желание, в безотказную боевую машину, не знающую колебаний и страха.