Вместо того чтобы идти к маленькому аккуратному домику медпункта, она направилась в сплавную контору. Галушко последовал за ней. Спустя час они вновь показались на улице посёлка. Шли они быстрее прежнего и разговаривали озабоченно. Возле домика медпункта Галушко покинул Анастасию Фёдоровну, и та ещё более торопливо направилась к почте. Тут она попросила у кассира бланк для телеграммы и поспешно, как давно обдуманное, написала:
«Высокоярск областной, научно-исследовательский институт, Марине Строговой.
Неожиданно командировка затягивается. Отправилась в тайгу. Прошу последить экзамены Оли, не забыть Серёжу. Целую. Настя».
К исходу дня Анастасия Фёдоровна с трудом передвигала ноги. Впереди устало вёл коня за повод мешковатый Галушко. Конь был нагружен высокой пирамидой из коробок и ящиков с лекарствами.
– Очень длинные у вас, Демьян Романыч, километры, – сказала Анастасия Фёдоровна жалобно.
– Теперь уже скоро, – отозвался фельдшер. – А насчёт длины таёжных километров вы справедливо заметили. От Главной Гавани до стана Лисицына считается пятнадцать – восемнадцать километров, да только счёт этот ведётся не по затратам сил человека. Километр асфальта и километр тайги – это величины для пешеходов неравнозначные. Видела, какая дорожка тут! На каждом шагу колоды, кочки, чаща. Одно надо обойти, другое перешагнуть, третье взять приступом – ведь на всё это нужны силы. Вот и выходит, что вместо пятнадцати километров мы прошли с вами по меньшей мере тридцать.
– Изнемогаю, Демьян Романыч, – чуть не плача, говорила Анастасия Фёдоровна, вытирая платочком потное лицо.
– А вы любуйтесь природой, любуйтесь, Анастасия Фёдоровна. Глядите, какая вокруг прелесть! Какие кедры! Я считаю, что нет прелестнее этого дерева. Охотники правы, назвав кедр «королём сибирских лесов». А посмотрите, какое сегодня небо: высокое, голубое…
Внезапно тайга огласилась громким лаем собаки.
– Ну вот мы и у цели! – бодро воскликнул фельдшер.
На тропу, тянувшуюся узкой полоской, с холмика навстречу им вышла девушка.
– Кто там, Уля? – послышался голос человека, скрытого за деревьями.
– Нет, тятя, не Алексей Корнеич, – упавшим голосом сказала девушка, разглядывая исподлобья незнакомцев.
Из всех дарований, присущих людям, Анастасия Фёдоровна обладала одним из самых ценных: она испытывала жгучий интерес ко всем, с кем сталкивала её жизнь. И оттого, что она обладала жаждой общения с другими, она сама становилась для них желанной и нужной.
Лисицын, увидев у себя на стане Анастасию Фёдоровну, насторожился. С первого взгляда он понял, что эта женщина из города и в тайгу её привела какая-то крайняя необходимость. Об этом прежде всего говорила её одежда: светлое пальто, перекинутое через руку, шёлковое зелёное платье. Всё, всё было нездешнее – городское, непривычное для глаза таёжника. Но зато в облике её чувствовалось что-то такое, что невольно располагало к ней. Её серо-синие глаза смотрели мягко, ласково и с приветливой пытливостью. Высокая грудь, яркий румянец, проступавший сквозь смуглую кожу лица, стремительные движения были признаком крепкого здоровья, которым обладала эта женщина.