Бодэ прошла в дальний угол студии, отперла замок и приоткрыла дверь.
- Амсвок! Ты здесь, дорогой? - спросила она кого-то внутри магазина.
- Здесь, Бодэ, - отозвался издалека мужской голос. - Случилось что-нибудь?
- Бодэ показалось, что она слышала какой-то стук. Кто-нибудь входил?
- Нет, никто, а я здесь сижу всю ночь. Никого не было, если не считать тех здоровенных костоломов, что приходили несколько часов назад. Хочешь, я загляну к тебе и посмотрю, в чем дело?
- Не надо, все в порядке, дорогой. Бодэ потом сама поставит на место то, что свалилось. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Бодэ, - ответил охранник, женщина закрыла и заперла дверь и вышла из мастерской.
"Интересно, что это за чокнутые так размалевывают себя и говорят о себе в третьем лице, словно о постороннем? - думала Сэм. - Пожалуй, это те, кому что человек, что деревянная чурка - без разницы. В этом паршивом мире, кажется, о людях и не думают по-другому".
Подождав немного на тот случай, если бы Бодэ подстроила какую-нибудь ловушку, Сэм, пригнувшись и держась в тени, потихоньку подкралась к самой двери. Бодэ с кем-то говорила там, внутри.
Комната тоже была очень большая, в ней царил полнейший беспорядок. Стен не было видно из-за полок, забитых старинными засаленными книгами вперемежку с какими-то банками-склянками, а одну стену занимали полки, сплошь заставленные рядами маленьких баночек. Был здесь еще старый, видавший виды лабораторный стол с мраморной столешницей. Он стоял как раз у стены с баночками и был уставлен бунзеновскими горелками, должно быть, в акхарском исполнении, штативами, ступками с пестиками и весь заляпан разноцветными пятнами. В комнате было полным-полно всякого старинного хлама, он валялся повсюду: на полу, на столе, на полках.
Бодэ явно работала над чем-то или над кем-то. Высунувшись немного, Сэм увидела, что это девушка с очень длинными волосами, совершенно обнаженная; она стояла неподвижно, словно статуя, на каком-то возвышении. Волосы у нее были не того цвета, что у Чарли, а на спине виднелись какие-то рисунки. Бодэ кружила около нее, время от времени останавливаясь, чтобы не то приглядеться, не то подумать, в одной руке она профессионально держала палитру, в другой - что-то похожее на кисть. Она говорила без умолку, обращаясь к девушке, но та не отвечала и даже ничем не показывала, что слышит.
- Ах, дорогая, у Бодэ было сильнейшее искушение создать на твоем теле сплошной узор, но с художественной точки зрения это было бы неправильно. Нет, тебе больше подходит недосказанность, маленький мой мотылек. Бодэ хорошо знает, когда ей следует бороться со своими искушениями. О, эти снадобья превосходно сделали свое дело! Ты просто великолепна. Бодэ так не хочется отпускать тебя, но было бы эгоистично и нечестно украсть у этого мира возможность любоваться созданием гения Бодэ. Чтобы Бодэ оценили по достоинству, тебя следует показать всем. Как хотелось бы Бодэ, чтобы ты могла говорить с ней и воспеть ей хвалу. Но ведь Бодэ создает свои творения и из гипса, и из глины. Завтра начнется подлинное искусство. Живое искусство.