— Эйемон, Драконий Рыцарь, тоже принес обет в семнадцать, а ваш брат Джейме и того раньше.
— Их мотивы мне известны, но ваши? Честь служить рядом с такими образцами рыцарства, как Меррин Трант и Борос Блаунт? Ради того, чтобы охранять жизнь короля, вы жертвуете собственной жизнью. Отказываетесь от земель и титулов, от надежды иметь жену, детей...
— Род Тиреллов продолжат мои братья. Третьему сыну нет нужды жениться и обзаводиться потомством.
— Нужды нет, это верно, но многие находят это приятным. И как же быть с любовью?
— Когда солнце закатилось, ни одна свеча его не заменит.
— Это строка из песни? — Тирион с улыбкой склонил голову набок. — Теперь я вижу, что вам семнадцать.
— Вы смеетесь надо мной? — напрягся сир Лорас. Экий щепетильный юноша.
— Нет-нет. Простите меня, если я вас обидел. Я тоже любил когда-то, и у нас была своя песня. «Была моя любовь прекрасна, словно лето, и локоны ее — как солнца свет». — Тирион пожелал сиру Лорасу доброго вечера и пошел дальше.
Около псарни латники стравливали пару собак. Тирион посмотрел, как более мелкий отгрыз полморды большому, и заслужил несколько смешков, заметив, что побежденный теперь похож на Сандора Клигана. Затем, надеясь, что усыпил все подозрения, он дошел до северной стены и спустился по короткой лестнице в комнаты евнуха. Дверь отворилась, не успел он постучать.
— Варис? — Тирион скользнул внутрь. — Ты здесь? — В комнате горела одинокая свеча, насыщая воздух ароматом жасмина.
— Милорд. — На свет вышла дородная женщина с розовым лунообразным лицом и тяжелыми темными локонами. Тирион попятился. — Что-то не так? — спросила она.
Варис, раздраженно сообразил Тирион.
— На один жуткий миг я подумал, что ты привел мне Лоллис вместо Шаи. Где она?
— Здесь, милорд. — Она закрыла ему глаза руками сзади. — Угадай, что на мне надето.
— Ничего.
— Ишь какой прыткий, — надулась она и убрала руки. — Как ты узнал?
— Ты очень красива без ничего.
— Правда?
— Правда.
— Тогда нечего болтать — пора делом заняться.
— Сначала надо избавиться от леди Варис. Я не из тех карликов, что ломаются на публике.
— Он уже ушел.
Тирион оглянулся. Евнух и правда исчез, вместе с юбками и прочими финтифлюшками. Значит, тут потайная дверь имеется. Он не успел додумать эту мысль, потому что Шая повернула его голову обратно и поцеловала его. Рот у нее был мокрый и жадный, и она как будто даже не замечала его шрама и урезанного наполовину носа. Ее кожа под его пальцами напоминала теплый шелк. Когда Тирион задел ее левый сосок, тот сразу отвердел.
— Скорей, — прошептала она между поцелуями, пока он развязывал свои тесемки, — скорей. Хочу тебя, хочу, хочу. — Он не успел даже раздеться как следует — Шая выдернула его член из штанов, кинула Тириона на пол и оседлала. Она вскрикнула, когда он вонзился в нее, и понеслась вскачь, стеная: — Мой гигант, мой гигант, мой гигант. — Тирион так изголодался, что взорвался уже на пятом ее возгласе, но Шая не стала его укорять, только улыбнулась с озорством и поцеловала его потный лоб. — Мой гигант Ланнистер. Останься во мне — мне нравится чувствовать тебя там.