И поделом вам — поскольку не умеете разбираться в аферистках.
Даже если допустить невероятное предположение, что государю доложат об успехе начальника московской сыскной полиции в самом выгодном для последнего свете, ничего хорошего из этого проистечь не может. Вряд ли государь император будет особенно благосклонен к постороннему, НАСТОЛЬКО прикоснувшемуся к интимным секретам августейшей фамилии.
Глупый и ретивый, ничего не поняв, ночей бы не спал и подчиненным спать не дал, чтобы расставить ловушки и поймать мерзавку, если ее занесет в Первопрестольную. Умеренно умный начал бы интриговать, стараясь спихнуть дело на плечи коллег из жандармского управления. Акакий Фразибулович ответил обер-полицмейстеру «будет исполнено» и в тот же день нанял квартирку на шестом этаже с видом на обер-полицмейстерский особняк, поселил там Сеню Тузика и заказал фибровую трубу в полтора раза длиннее тех, что использовались ранее.
Извините, ваше превосходительство. Сами виноваты.
Наилучшим, по мнению Царапко, стало бы такое развитие событий, при котором великая княжна вовсе не появилась бы в Первопрестольной. Не нашел — стало быть, не подставился. А как найти в Москве то, чего в ней не существует? На нет и суда нет.
Изощренный ум начальника сыскной полиции давно уже проанализировал все возможные ходы беглянки, исходя из ее гипотетических устремлений и психологического портрета. Увы — исходя из дедукции, появление великой княжны в Москве следовало считать довольно вероятным.
В результате Царапко лично занимался проверкой задержанных полицией женщин, вызывающих наибольшее подозрение, и тратил уйму бесценного времени на разъяснение всевозможных Прасковий и Матрен.
Акакий Фразибулович глотнул еще чая. Выпитая влага немедленно выступила капельками пота на лбу, ан все-таки стало чуть-чуть легче. Чертова жара… Ну-с, продолжим…
То же самое он, кляня жару и терпя муку мученическую, сделает завтра, разбирая новый список арестованных женщин. Но и завтра не найдет ничего, к вящему своему удовлетворению.
Но послезавтра — найдет.
Медленно, с силой сжимая веки, поморгает, дабы разогнать марево перед глазами. Вернется к списку — и даже не удивится, обнаружив в нем Аграфену Дормидонтовну Коровкину. Просто тупо отметит: вот оно. Случилось.
Точнее — вот она.
Умная и наивная великая княжна.
Умная — потому что влетела в полицейскую паутину только сейчас, а не двумя неделями раньше. Наивная — потому что вообразила, будто пашпорт на имя Аграфены Коровкиной все еще надежен.
Вслед за тупой фиксацией факта, приотстав по случаю духоты, придет понимание всей пакосности ситуации, и Акакий Фразибулович зашевелит тонкими аристократическими губами, неслышно выговаривая замысловатое ругательство.