Лицо лорда Питера осветилось почти религиозным восторгом.
– Мы не должны допустить ни одной ошибки, даже самой незначительной. Бантер, когда протирали в последний раз?
– В понедельник утром, милорд. Это делала горничная, и она точно помнит. Она только об этом и сказала, но видите, милорд, как нельзя кстати. Другие слуги...
Его лицо выразило презрение.
– А я что сказал, Паркер? Пять футов и десять дюймов и ни дюймом больше. И он не посмел воспользоваться щеткой для волос. Прекрасно. Однако с цилиндром он все-таки рискнул. Вы же понимаете, Паркер, что джентльмены не могут расхаживать по ночам, да еще в дождь, без шляпы. Итак. Что мы имеем? Отпечатки двух, не принадлежащих одному человеку, рук на всем, кроме книжки и щетки, точно так же отпечатки двух ног, кроме того, разные волосы на цилиндре!
Он поднес цилиндр к свету и с помощью пинцета извлек еще одно доказательство своей правоты.
– Вы понимаете, Паркер... Он помнит о щетке для волос и забывает о цилиндре... Он все время помнит о своих руках и делает один неосторожный шаг на линолеуме. И вот еще – черный и рыжий волосы. На всех шляпах только черные волосы, а на этом цилиндре – черные и рыжие. А теперь, чтобы окончательно убедить вас в своей правоте, – вот еще один рыжий волос с подушки, Паркер, которая лежала не так, как лежит обычно.
– Вы хотите сказать?.. – медленно произнес детектив.
– Я хочу сказать, – перебил его лорд Питер, – что кухарка видела не сэра Рувима Леви. Это был другой человек, который на пару дюймов ниже его ростом. Но он пришел сюда в одежде сэра Рувима и открылдверь ключом сэра Рувима. О, Паркер, мы имеем дело со смелым и хитрым дьяволом. Он надел ботинки сэра Рувима, его носки, его рубашку, короче говоря, все, что былона нем. А на руках у него были резиновые перчатки, которые он ни разу не снял. Он все сделал, желая, чтобы мы поверили, будто сэр Рувим спал в своей постели в тузлосчастную ночь. Он рискнул и выиграл. Прошел наверх, разделся, даже помылсяи почистил зубы, правда, не воспользовался щеткой для волос из опасения оставить на ней рыжие волосы. Он попытался представить, как Леви поступает со своей одеждой дома, и в одном случае – с туфлями – угадал, а в другом – с сюртуком, рубашкой и прочим – не угадал. Кровать тоже должна была выглядеть, как будто он спал на ней, и он, надев пижаму своей жертвы, улегся на нее. А ночью, скорее всего, между двумя и тремя, когда все спали, он встал, оделся в свою одежду, которую принес с собой, спустился вниз и ушел. Если бы кто-нибудь проснулся, он бы пропал, но он смелый человек и, видимо, привык рисковать. К тому же, он знает, что, как правило, никто не просыпается ночью... И никто не проснулся. Он открыл дверь, прислушался, нет ли на улице случайного прохожего или полицейского, и выскользнул наружу. Тихонько закрыв дверь, он быстро ушел прочь в своих резиновых калошах. Через несколько минут он уже рядом с Гайд-парк-корнер. Потом... – Лорд Питер помолчал. – Вот так это было, и, все поставив на кон, он выиграл. Или сэр Рувим Леви испарился, сыграв со всеми дурацкую шутку, или мужчина с рыжими волосами виновен в убийстве.