- И что еще нам поведает офицер разведки?
- Я не только офицер разведки. У меня степень доктора по ксенологии. И уверяю тебя, Джон, то, что мы нашли в этом корабле, не похоже ни на что известное людям.
- Это действительно ни на что не похоже, - согласился Гримс. - С самого момента появления на экранах радара третьей орбитальной станции это ни на что не похоже...
- Это так, - сказал Пендин. - И мне это совершенно не нравится.
- Почему же? - спросил Гримс и потом сообразил, что не может ведь нравиться набитый трупами корабль.
- Не нравится... потому что здесь все не так... Посмотрите на это размещение приборов управления... А левосторонняя резьба? И все шкалы проградуированы справа налево, - задумчиво сказал Гримс. - Но это еще страннее... Почему же тогда надписи сделаны слева направо?
- А может, их и следует читать наоборот? - сказала Соня. - Но нет, это невозможно. Похоже, единственная разница между нашим письменным языком и их заключается в том, что у них сохранена только одна гласная "И", которая заменяет все остальные. - Она обходила контрольную рубку. - Черт возьми, они должны были оставить какие-то записи. Надеюсь, они не все запихали в свой компьютер.
- Сомневаюсь, чтобы они записывали свои мысли в тетрадку, - сказал Гримс.
- Но все-таки, хоть что-нибудь... Так, это явно регистрационный компьютер. Стандартные накопители... Но где же судовой журнал? Можно предположить, как это было... Корабль стоял в порту, накопитель с судовым журналом вынесли для перерегистрации, и в этот момент его захватили эти несчастные... Здесь остались лишь технические данные по кораблю... Картографический справочник... А это... - она вынула из стеллажа электронных накопителей продолговатую черную коробку с разъемами с одной стороны. - "СИГНИЛНИ ЖИРНИЛ"? "Сигнальный журнал"? Может, он нам поможет чем-нибудь? Предлагаю взять это с собой...
Соня положила черную коробку к себе в сумочку.
- Возвращаемся на "Мамелют", - сказал Гримс. Это прозвучало, как приказ, но никто и не думал возражать.
Командор последний вышел из контрольной рубки, пропустив вперед себя Пендина и Соню. Отчасти, несмотря на усталость, ему хотелось, чтобы у них в запасе было больше воздуха и они могли продолжить осмотр других помещений, а с другой стороны, он был рад, что они наконец возвращались. На сегодня он уже достаточно насмотрелся трупов, а Сигнальный журнал мог им рассказать больше, чем разложившиеся тела.
Он чувствовал себя значительно лучше, когда они втроем снова стояли под колпаком, и почти счастливым, когда они летели к ярким огням их родного "Мамелюта". Тесные и узкие переходы казались ему комфортными, и он чувствовал себя как, дома. Если уж толкаться в коридорах, то лучше среди живых, чем среди мертвых.