- И специалистами по холодному оружию, - добавила Соня.
- В особенности по абордажному: топорам и саблям, - не без иронии добавил адмирал.
- Да, сэр, - согласился Гримс. - В особенности с абордажными саблями и топорами.
- Я вам предлагаю, командор, - сказал Хенесси, - пройти ускоренный курс в центре обучения рукопашному бою на нашей базе.
- Я боюсь, что у меня не будет времени, - ответил он с надеждой в голосе.
- У вас будет время, командор. Свинцовый экран и и антигравитационная система не устанавливаются за пять минут. А еще нужно починить вооружение.
- У тебя найдется время, - сказала Соня.
Гримс вздохнул. В молодости он участвовал в одной или двух небольших стычках, но драться один на один ему не приходилось. Тогда перед ним стояла цель уничтожить вражеский корабль, но о том, что вместе с кораблем погибала значительная часть экипажа, предпочитали не говорить. В подобном бою не видишь кровавых ран и смерти, которые приносят выпущенные тобой ракеты и снаряды. А если и видишь застывшие примерзшие тела - это совсем не то же самое, что теплая пульсирующая кровь, бьющая из перерезанных тобой артерий, и угасающая на твоих глазах жизнь.
- У вас будет время, командор, - повторил адмирал.
- У тебя будет время, - подтвердила Соня.
- А как насчет вас, миссис Гримс? - жестко спросил адмирал.
- Вы забили, сэр, что в свое время меня научили калечить и убивать представителей любых цивилизаций, с которыми мы контактируем.
- Значит, командор Гримс один отправится на курсы, - ответил он ей.
Следующие три недели для Гримса были совершенно изматывающими. Оказалось, что он вовсе не так крепок, как сам о себе думал. Даже в своем защитном костюме он выходил весь в синяках из каждой схватки с сержантом-инструктором. Ему не понравились кинжалы, хотя он и достиг определенных успехов в обращении с ними. Еще меньше ему понравились абордажные сабли, а остроконечные топоры-крюки с длинной ручкой он просто ненавидел.
И внезапно к нему пришло озарение. Инструктор, как всегда, устроил побоище, а затем дал передохнуть. Гримс, едва переводя дыхание, стоял, всем телом опершись на рукоятку топора. Под защитным костюмом обильный пот со жгучей болью заливал ссадины. И вдруг, без всякого предупреждения, инструктор одним ударом сапога выбил из-под него опору, и когда Гримс упал, занес свой топор, как бы собираясь его убить. Гримс, с помутившимся взором, инстинктивно откатился в сторону, и острая пика вонзилась в землю в дюйме от его шлема. Затем он вскочил на ноги со скоростью, которой никак от себя не ожидал, пригнулся и уперся в пах сержанту своей пикой. Тот взвыл от боли - даже пластиковый щит под одеждой не смог его спасти. Он взвыл, но размахнулся и хотел нанести по Гримсу мощнейший удар. Командору удалось парировать его, подставив лезвие своего топора, и так удачно, что деревянное длинное, тонкое, как шест, топорище переломилось. Гримс сильно ударил своей пикой в грудь инструктора, и тот упал.