Гарри ощущал отвращение и гнев — именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей.
— Это… это… — выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнес:
— Я знаю. — Он как будто поколебался немного, а затем сказал: — Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.
— Поручил, — ответил Гарри. — И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной.
— Ты можешь посвятить меня в подробности? — Гарри взглянул в его изрытое преждевременными морщинами лицо, обрамленное густыми, но уже поседевшими волосами, и пожалел о том, что может дать Люпину только один ответ.
— Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.
— Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно произнес Люпин. — И всетаки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что я способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно.
Гарри заколебался. Предложение было очень соблазнительным, хотя, как они смогут не посвятить в свою тайну Люпина, если он постоянно будет рядом, представить себе было трудно.
Зато Гермиона пришла в недоумение.
— А как же Тонкс? — спросила она.
— А что Тонкс? — сказал Люпин.
— Ну, — насупилась Гермиона, — вы ведь женаты. Как она отнесется к тому, что вы уйдете с нами?
— Тонкс в полной безопасности, — ответил Люпин. — Она сейчас у своих родителей.
Чтото непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой, какникак она состояла в Ордене и, насколько знал Гарри, предпочитала находиться в самой гуще событий.
— Римус, — неуверенно произнесла Гермиона, — у вас все в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…
— Спасибо, все хорошо, — с подчеркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Повисла еще одна неловкая пауза, а затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чемто ему неприятном: — Тонкс ждет ребенка.
— Ой, как здорово! — взвизгнула Гермиона.
— Великолепно! — с восторгом добавил Рон.
— Поздравляю, — сказал Гарри.
Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:
— Так вы принимаете мое предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Темных искусств. И должен сказать, что, помоему, нам придется столкнуться с такой магией, какой никто еще не видел и даже вообразить не мог.