– Менталитет необразованных крестьян, – усмехнулся Роджерс. – Картофелина в руке лучше дюжины в каком-нибудь розовом пятилетнем плане.
– В чем-то вы правы, – согласился Маккаски. – Однако с крушением КГБ и повсеместным разоблачением русских шпионов ситуация, возможно, начинает меняться.
– Благодарю, – сказал Роджерс. – Переправь все эти материалы Скуайрсу, чтобы он изучил их вместе с тем из своих парней, который отправится в Санкт-Петербург. – Он посмотрел на Коффи. – Для тех, кто действует на грани фола, мы выполняем свое дело довольно неплохо. Как насчет того, чтобы получить все необходимые согласования к тому моменту, когда "Бомбардир" снова поднимется в воздух, то есть, – Роджерс взглянул на часы на компьютере, – то есть через час?
Казалось, Коффи был оглушен. Кивнув, он встал, снова поправил манжеты и посмотрел на Роджерса.
– Еще один момент, Майк. Как юрист и как друг должен вам напомнить, что, в соответствии с нашим уставом, раздел семь "Подотчетность военного персонала гражданскому начальству", подраздел "Б", параграф два, "Бомбардир" подчиняется старшему по званию армейскому офицеру. То есть вам. Директор Худ не вправе отменить ваш приказ.
– Наш устав я знаю почти так же хорошо, как "Комментарии к Галльской войне" Цезаря. К чему ты клонишь, Лоуэлл?
– Если мне не удастся получить согласие комиссии Конгресса, – объяснил Коффи, – и Поль отнесется к сенаторскому вето серьезно, то отозвать "Бомбардира" он сможет, только сместив вас с должности и назначив на ваше место нового заместителя директора. Если ему понадобится сделать это быстро, он сможет обратиться к дежурным офицерам.
– Я не стану доводить его до такого, – сказал Роджерс. – Если Поль попросит меня об этом, я отзову "Бомбардир". Но вот этим, – он похлопал себя по животу, – я чувствую, что он этого не сделает. Мы – центр реагирования на критические ситуации, и если мы сделаем все возможное для обеспечения безопасности группы "Бомбардир", мы разрешим этот кризис.
– Ребята, отдуваться вам придется одним, – предостерег Коффи.
– Только если операция завершится провалом, – заметил Даррел Маккаски. – После Северной Кореи у нас на заднице не должно было остаться живого места, однако мы одержали победу, и ни одна живая душа не пикнула.
Потрепав Коффи по плечу, Роджерс вернулся за стол.
– Не спеши писать эпитафии, Лоуэлл. Я тут недавно перечитывал выступления Черчилля, и, по-моему, сейчас как нельзя к месту то, что он сказал в своем обращении к парламенту Канады в декабре 1941 года. Вот его слова: "Когда я предупредил их, что Британия будет сражаться в одиночку, как бы они ни поступили, их генералы заверили премьер-министра и членов кабинета: "За три недели Англии свернут шею, как цыпленку". – Роджерс усмехнулся. – Ответ Черчилля, господа, мог бы стать новым девизом Опцентра: "Вот это цыпленок! Вот это шея!"