В городе дни шли за днями. Крысиный король с товарищами занимались тем, что держали военные советы во всех укромных уголках Лондона: в тоннелях канализации, на крышах, под мостами.
Сол только сидел и слушал, как шушукаются эти три невероятных персонажа.
Многое из сказанного ему было непонятно: он не знал людей, мест и событий, о которых шла речь. Но из бурных дебатов он вынес достаточно, чтобы понять: несмотря на высокопарные заявления, ни Король, ни Лоплоп, ни Ананси не знали, что делать дальше.
Все было очень просто – они боялись. Порой страсти накалялись, и они начинали обвинять друг друга в трусости. Обвинения были справедливыми. Нескончаемые споры, непродуманные планы, гневные и вздорные протесты заходили в тупик, потому что все трое знали: при столкновении с Крысоловом один из них обречен.
Стоит только Дудочнику поднести к губам флейту, или даже только приготовиться свистнуть, или, может быть, даже просто промурлыкать мотивчик себе под нос, и один из них не посмеет ослушаться, один тут же переметнется на сторону врага. Его взгляд остекленеет, и он начнет бороться со своими союзниками, он будет слышать только соблазнительные звуки еды, похоти и свободы.
Ананси услышит жужжание ленивых жирных мух, роящихся у самого рта, и скольжение легких ног его покинутой возлюбленной, летящей к нему по тонким нитям паутины, чтобы слиться в любовном экстазе. Именно это он слышал тогда, в Багдаде, когда его безжалостно поверг Дудочник.
Лоплоп знал, что он услышит, как поползут на свет жирные черви, с хрустом разрывая корни травы в земле, поползут прямо к его клюву. И падая, сквозь свист ветра над городом он услышит призывные голоса удивительных райских птиц.
А Крысиный король опять услышит, как, отворяясь, поворачивается на петлях дверь в кладовую дьявола.
Никто из троицы не хотел умирать. И если они не придут к согласию в своих спорах, это неизбежно приведет к гибели одного из них. Животный инстинкт самосохранения сдерживал каждого из троих. Эта битва требовала безоговорочного самопожертвования.