Отец не умел принимать подарки. Он не приводил женщин, если сын был дома. Однажды, когда Солу было двенадцать и его донимали школьные хулиганы, отец вдруг заявился в школу и устроил учителям суровый разнос, так что Сол готов был от стыда сквозь землю провалиться.
– Вы страдали без матери, Сол? Жалеете, что никогда ее не знали?
Отец был невысокого роста, плотный, широкоплечий. Редкие седые волосы и серые глаза.
На прошлое Рождество он подарил Солу книгу Ленина. Друзья Сола потешались, мол, как плохо пожилой папаша знает своего сына, но Сол не чувствовал пренебрежения – только горечь утраты. Он понимал, что отец пытался предложить ему.
Отец пытался решить загадку. Он хотел понять, почему его талантливый, образованный сын предпочитает плыть по течению, а не брать у жизни то, что ему положено. Но понимал только, что сын недоволен. По большому счету это было правдой. Сол был типичным подростком – угрюмым, скучающим и растерянным. Отец думал, это все из-за страха перед будущим, перед взрослой жизнью, перед огромным миром. Однако Сол благополучно вырос, перешагнул порог двадцатилетия, а с отцом они так никогда больше и не общались по-настоящему.
В то Рождество Сол сидел на кровати и вертел в руках маленькую книжку. Это был томик в кожаном переплете, с прекрасно выполненными ксилографиями, – они изображали рабочих, изнуренных тяжким трудом. «Что делать?» – гласила надпись. Что же тебе делать, Сол?
Он прочел книгу. Прочел призывы Ленина к борьбе за светлое будущее, за мир, который надо завоевать и создать заново, и он знал, что отец хотел как-то объяснить ему этот мир, пытался помочь. Направить по верному пути. Отец искренне верил, что невежество порождает страх, а страх парализует. «Кто предупрежден, тот вооружен». Это смола, и вот что с ней делают, а это мир, и вот что делают с ним, а это то, что мы можем с ним сделать.
Долгое время беседа состояла из односложных вопросов и ответов, но постепенно темп допроса стал нарастать. «Меня не было в Лондоне, – снова и снова пытался объяснить Сол. – Я был в лагере. Вернулся поздно, около одиннадцати, сразу пошел спать, отца не видел».
Краули проявлял настойчивость. Он игнорировал жалкие отговорки Сола, становился все более агрессивным. Все его вопросы касались предыдущей ночи.
Краули неумолимо, шаг за шагом, воссоздавал маршрут Сола к дому. Сол чувствовал себя так, будто его хлещут. Он отвечал кратко, стараясь справиться с адреналином, бушующим в крови. Краули нанизывал множество мелких деталей на односложные ответы Сола, связывая в единую картину подробности его пути домой так тщательно, что Сол как будто вновь прошелся по темным улицам У ил едена.