На другой день всех трех братьев Чернышевых потихонечку изъяли, два года продержали под арестом, а потом велением Тайной канцелярии разослали по дальним гарнизонам… К молодой чете приставили высокопоставленных соглядатаев - под видом приближенных.
Правда, через шесть лет Чернышева из ссылки все же вернут - и он вновь окажется при дворе, вновь встретится с Екатериной, меж ними завяжется оживленная тайная переписка - и, когда она впоследствии будет издана, специалисты по «галантному веку» в один голос будут уверять: если учесть тогдашние каноны, речь может идти исключительно об обмене посланиями меж любовниками…
А вскоре появляется еще одни придворный красавец - Сергей Салтыков. Вот относительно него никогда не было никаких сомнений: давным-давно доказано, что он был не только любовником Екатерины, но и настоящим отцом цесаревича Павла Петровича. Самое пикантное, что происходило все не то что при попустительстве, а по прямому приказу Елизаветы. Дело в том, что у молодой четы слишком долго не было ребенка, и Елизавета, по свидетельствам современников, не особенно и деликатно напомнила Екатерине, в чем, собственно, состоят ее обязанности как великой княгини. Грубо говоря, дите необходимо, как штык!
Екатерина вняла: во-первых, в ее положении не особенно и поспоришь, а во-вторых, к тому времени она уже, как бы это поделикатнее выразиться. Увлеченно следовала традициям галантного века.
В общем, родился наследник цесаревич Павел Петрович. Салтыкова сразу же после этого радостного события услали за границу с явно надуманными поручениями - и велели сидеть там подольше. Он и сидел, тихо, как мышь под метлой.
Сохранилась легенда - а может, и доподлинная быль - что император Александр III однажды настойчиво потребовал у одного из историков, знатоков екатерининского времени сказать ему наконец: кто же все-таки был отцом Павла? Тот, помявшись, все же сказал честно: уж не посетуйте, ваше императорское величество, но, по всем данным, Салтыков… Император, ничуть не огорчившись, якобы воскликнул:
– Слава Богу! Есть во мне все же русская кровь!
Ну, а в дальнейшем Екатерина свои «маленькие радости» искала уже самостоятельно.
Семейная жизнь Петра и Екатерины не сложилась с самого начала. Все, что нам известно - а известно немало, - позволяет с уверенностью утверждать, что не то что о любви, но и о малейшей симпатии речи не шло.
А, собственно, чего другого ожидать, когда совершенно чужих друг другу молодых людей ведут под венец, нисколько не интересуясь их мнением, исключительно из высших государственных интересов?! Коронованные особы - люди в этом смысле глубоко несчастные, поскольку не имеют права на брак по любви.