Прокопио заинтересованно посмотрел на советника.
— Начинаю понимать нить твоих рассуждений. Какое место лучше подойдет для изучения и разрушения такой магии лучше Халруаа? Если артефакты — именно то, что ты думаешь, их появление — лишенными магии — в руках противников королевы Муншае будет означать серьезные проблемы для трона.
— В этом и беда. Халруаа не имеет права ввязываться в такие игры. Нашей магии и так повсюду опасаются. Если все раскроется, не будет иметь никакого значения, знал ли чародей Халруаа, изменивший артефакты, для чего это нужно. У островов Муншае есть могущественные союзники. Последствия окажутся крайне неблагоприятными.
Задумчиво кивнув, Прокопио с явным сожалением посмотрел на Маттео.
— Ты дал хороший совет. Я добьюсь личной аудиенции с Залатормом, и мы доберемся до истины в этом деле. Тебе же нужно объявиться при дворе королевы.
Он передал Маттео небольшой лист пергамента, с печатью проставленной сапфировыми чернилами.
— Отдай это сенешалю. Он позаботится, чтобы тебя представили.
Помешкав, чародей хлопнул Маттео по плечу.
— Да будет Мистра милостива к тебе.
Понимая, что маг отсылает его, Маттео поклонился в ответ, вздохнул и повернулся к коридору, разделявшему Залаторма и его королеву.
За его спиной медленно затихали звуки музыки и бесед. Стук шагов джордайна эхом отдавался по мраморному полу, в коридоре становился все холоднее, несмотря на то, что в него все чаще вылетали клубы пара.
Он осторожно подошел ближе. Резкое шипенье слева заставило его дернуться в ту сторону и мгновенно потянуться к кинжалам. Гигантской льдисто-белой кошкой, подобравшейся для прыжка, в алькове расположился белый дракон.
Еще детеныш, судя по размеру, но все равно смертельно опасный. Широкие челюсти дракона слегка приоткрылись в злой усмешке — достаточно, чтобы продемонстрировать ряды клыков. Два рога загибались назад, а третий, в центре лба, был устремлен вперед, заворачиваясь словно длинная узкая раковина. Он был очень похож на единорожий, не считая иззубренного кончика и следов давно высохшей крови. Таких же, что украшали и его когти, каждый длиной почти с локоть Маттео. Глаза синего льда спокойно взирали на Маттео, сверкая словно злобные драгоценные камни.
Джордайн не сразу осознал свою ошибку. К своему удивлению, он смотрел прямо в драконьи глаза — и не чувствовал ничего, ни следа ужаса, превращавшего кости в воду и заставлявшего сильных людей забывать обо всем. Дело было не в его сопротивляемости магии, а в самом драконе. Перед ним стоял не настоящий зверь — просто хитроумное механическое устройство.