– Вот уж спасибо! Теперь меня будут пичкать лекциями… Нет, врачи сказали, что я отделалась царапинами.
– Очень глубокими царапинами. – Хенсон присел на диван и улыбнулся. – Итак, в повестке дня вопрос: почему тебя должен волновать наш Ван Гог?
– Нет никакого нашего Ван Гога! Его просто украли!
– Да, украли, – согласился Хенсон. – Но у кого?
Он постучал пальцем по газете. Когда девушка уныло опустила голову, он начал читать вслух. Судя по всему, прошлым днем, когда Си-эн-эн, Си-би-эс и Эн-би-си сообщили про обнаружение картины и показали репортажи о пресс-конференции в Институте искусства, сразу с нескольких сторон раздались заявления о законных притязаниях. Первым отреагировало голландское правительство. Их требование проистекало из того, что монастырская школа, оказавшись банкротом, перешла в руки государства еще в 1950 году. Таким образом, утверждали голландские власти, сейчас картина по праву принадлежит Нидерландам. Посол этой страны уже представил официальное заявление в МИД. Далее в ряду претендентов шел орден Сестер божественного милосердия, в чьих рядах числился монастырь Сестер Святого Антония Падуанского, который и заведовал в свое время той школой, что владела музеем «Де Грут». Уф-ф! Дальше – больше. «Оссерваторе романо», официальный печатный орган Ватикана, заявил о намерении сестер подать иск, хотя собственно Церковь отказалась занимать какую-либо позицию в этом споре. Ну и наконец, с исковым требованием выступила некая голландка, дальними родственными узами связанная с бывшим хранителем упраздненного музея.
В заголовках промелькнуло также имя одного немецкого депутата от правой коалиции, который заявил, что картина-де принадлежит Германии, раз имеются платежные квитанции, датированные сорок пятым годом. Что с того, что Третий рейх сгорел синим пламенем, утверждал он. Покупая картину, рейх действовал во имя немецкого народа. Впрочем, текущее германское правительство, кажется, не очень-то заинтересовано в разбирательстве по этому делу. «Покупка» звучит слишком уж притянуто за уши, поскольку нет никаких доказательств, что «покупатель» действительно хоть что-то заплатил. Не говоря уже о том, что слишком много людей считало все эти квитанции просто фальшивкой, сфабрикованной после разграбления ценностей.
– Ну, хорошо, – сказала Эсфирь, – очень много людей хотят завладеть картиной. Флаг им в руки. Кстати, как насчет США? Им она не нужна? Они ничего там не заявляли?
– А зачем? Нашли-то ее в Чикаго или нет? Вот тебе и девять десятых судебного иска.
Эсфирь презрительно фыркнула.