Конечно, Якову пришлось повозиться. Никто не ожидал, что на игровом поле внезапно появится новая фигура – офицер контрразведки, которого придется устранять, импровизируя на ходу. Зато как все удачно получилось: Блюмкин убил Мирбаха, а в темнице оказался поручик. «Да, господин Поволяев оказался настоящей находкой, – с удовлетворением отметил комитетчик. – То, что он накоротке знаком с обслуживающим персоналом всех заведений города, сыграло свою роль. Сначала официант сообщил ему о предстоявшем любовном свидании, потом горничная без лишних вопросов доверила ключ. Вот только будет ли она молчать, когда догадается, зачем лазил Поволяев в номер поручика? Возьмет, да укажет на него, а уж он меня сразу сдаст. Или нет, стремление получить обещанные деньги окажется сильнее? Придется рисковать – этот тип пока является незаменимым помощником.
Читая перечень горячих закусок, Блюмкин широко зевнул. Постоянный недосып – неотъемлемая черта оперативной работы. Ночь ушла на возню с Мирбахом, а с утра пришлось отправиться на розыски одного из главных участников акции – господина Калитникова. Приказ, полученный Яковом, предписывал немедленно вернуть посланца Москвы обратно в первопрестольную. Дело свое он сделал, так что нет смысла и даже опасно оставаться ему в городе. Не дай бог, каким-то образом попадет в поле зрения контрразведки. Нет, комитетчик не роптал. Собственно говоря, в этом и заключался смысл его пребывания в Севастополе – устранять всякие огрехи в проведении операции, связанной с «Демократией». Просто с Калитниковым пришлось повозиться.
Москвича Яков обнаружил ближе к полудню. Агента и так поджимало время – впереди была встреча с Шуваловым, а тут в поисках «клиента» пришлось побегать. В гостинице не ночевал и никаких распоряжений не оставлял. Хорошо, официанты сообщили, что вчера ночью Павел Тихонович после обильного возлияния покинул ресторан в компании певички Ми-Ми. Пока оперативник разыскал в меблированных комнатах «Венеция» (!) апартаменты примадонны кафешантанов, предмет его забот успел улизнуть и оттуда, к счастью, упомянув, что направляется в Романовский институт.
Пришлось ехать на площадь Свободы (бывшую Романовскую), где стояло похожее на дворец здание Севастопольского института физических методов лечения, в просторечии сохранившего название «Романовский». Это медицинское учреждение, равного которому долгое время не было ни в России, ни за границей, открылось летом 1914 года. Городской голова Пулаки, положивший много сил на его создание, сумел добиться того, чтобы большая статья (с фотографиями), посвященная новой достопримечательности Севастополя, появилась в августовском номере «Нивы». Он надеялся превратить институт в источник постоянных доходов, но мировая война внесла свои коррективы. Толстосумам, желавшим поправить здоровье посредством наиновейших методов, пришлось уступить раненым воинам гидромассажные ванны, места у аппаратов д'Арсенваля и в креслах Бергонье. Только с наступлением мира Романовский институт снова заработал в качестве коммерческого предприятия, принимая больных со всего света.