– Трудится, – присаживаясь на корточки по привычке заключенных, коротко ответил Ворона.
– На свободу с чистой совестью, – снова улыбнулся фотограф. – А ты давно откинулся?
– Недавно. Колчак сказал, помочь можете, к делу пристроить.
– Можем, – покосился на него Леонард Дмитриевич, словно оценивая возможности нежданного посетителя.
Понимая недоверие фотографа, Гришка коротко описал ему знакомого по зоне, прозванного Колчаком, назвал адрес тетки, рассказал, за что получил срок и чего он хочет от Леонарда Дмитриевича. Тот молча выслушал, полуприкрыв набрякшими веками глаза и никак внешне не реагируя на услышанное, потом спросил:
– Права на вождение машины у тебя есть?
– Нету, – вздохнул Анашкин. Были бы права, он нашел бы себе местечко, а не шлялся по выставкам и ипподромам. – Любую тачку водить могу, а прав нету, и отдадут еще только через год.
– Плохо, – пожевал губами фотограф, раздумывая о чем-то своем. – Денег я тебе дам, но надо будет отработать.
– Сделаем, – повеселел Ворона: кажется, лед тронулся?
– Скорее получай паспорт и приходи. – Опустив руку в карман необъятно широкого пиджака, фотограф вытащил пачку червонцев и сунул Гришке. – На, отработаешь потом, но с паспортом не тяни, понял? Поручитель у тебя серьезный, хочу надеяться, что не подведешь. А люди по жизни должны ходить как волки, стаей! Один пропадешь, запомни, сынок!…
Получение паспорта прошло буднично – моложавый майор из паспортного стола вручил красную книжицу в полиэтиленовой обложке и пожал руку, пожелав всего доброго.
Уже на улице Ворона почувствовал облегчение – наконец-то и он полноправный гражданин. А все-то, оказывается, заключается в красной книжице, именуемой паспортом. Никого не интересует, что па самом деле у тебя в голове, куда ведут тебя жизненные дороги, к чему стремишься и чего избегаешь, хочешь ты работать или нет, – главное, у тебя есть паспорт, уравнявший в правах с остальным населением.
Дома он отметил это событие с теткой, купив бутылку водки. Выпили, потом он сгонял за портвейном, снова выпили и завалились спать. Утром, наскоро попив чаю, побрившись и сполоснув лицо холодной водой – одеколона в доме не водилось, поскольку его тоже можно пить, а к тетке захаживали разные люди, – Ворона заторопился на Выставку, к фотографу…
– Молодцом, молодцом, – листая новенький паспорт Анашкина, ласково щурился Леонард Дмитриевич, – как есть молодцом, не подвел старика. Хвалю. А я тут уже успел кое с кем парой словечек перекинуться, просил за тебя, бедолагу. Цени.
– Век буду благодарен, – убирая паспорт, заверил Ворона.