Пляска смерти (Гамильтон) - страница 29

А почему я такой уж драгоценный приз? Потому что я – слуга человек Жан-Клода, а он – первый американский мастер, который стал sourdre de sang, источником крови. То есть он достиг такой силы, что стал основателем собственной линии. Редко, очень редко мастер вампиров достигал такого уровня, и в Америке это случилось впервые. То есть дело очень серьезное. Мы не оглашали этот факт, но Вампирский Высший Совет в Европе знал о нем, и явно не держал в строгом секрете. За последние недели нам было сделано много авансов с предложением дружбы. И многие, конечно, с нами стали считаться. Не то же самое, что дружба, но куда лучше альтернатив.

Но, когда я на это соглашалась, то совсем не думала, что мне придется знакомиться с ними без Жан-Клода рядом. Блин.

Мика взял меня за руку.

– Все будет отлично.

Натэниел меня обнял:

– Мы тебе поможем быть очаровательной.

– Я не из Золушек, – буркнула я.

– Конечно, ты не Золушка, Анита. Ты принц. Прекрасный Принц.

Я уставилась в лавандовые глаза Натэниела, и тут впервые почувствовала, как холодная рука страха сжимает меня изнутри. Я – Прекрасный Принц? Нет, где-то тут ошибка…

Хотя, думаю, если уж выбирать между женщиной, пытающейся поймать взгляд принца, и принцем, который не хочет, чтобы его поймали, то лучше быть принцем. По крайней мере, это я говорила себе, пока Клей вел нас в двери и сквозь драпри, заменявшие гостиной стены.

Мика и Натэниел взяли меня под руки с двух сторон, я не возражала. Да, я не смогу быстро выхватить оружие, но в гостиной меня ждала проблема того сорта, что не решается клинками и пистолетами. Проблема, сквозь которую нас могут провести только дипломатия, остроумная болтовня и хитрое кокетство. И без Жан-Клода и Ашера мы в этом деле – как без рук.

Глава пятая

Гостиная была – сплошь золото, белизна и серебро, от штор и до дивана, двойного кресла и двух стульев, обрамляющих пустой белый прямоугольник камина. Пустым он казался без портрета Жан-Клода, Ашера и Джулианны – их погибшей возлюбленной. Портрета, написанного почти за пятьсот лет до моего рождения. Да, стена казалась пустой, но не комната – она положительно тонула в вампирах и оборотнях. Ой, как мне не хотелось изображать хозяйку без Жан-Клода! Ну уж никак не хотелось.

Войдя в комнату, я улыбнулась всем присутствующим, как научилась на работе улыбаться клиентам. Улыбка ясная и сияющая, и если очень напрячься, то и до глаз доходит. Я напряглась, но мои руки в буквальном смысле слова вцепились в Мику и Натэниела, как в две последних деревяшки в океане. Наконец-то до меня дошло, что я боюсь. Чего боюсь? Вежливой болтовни, трепа за коктейлем? Уж точно нет. Понимаете, здесь никто не собирался меня убивать. Обычно, когда меня никто не пытался убить и мне никого убивать не приходилось, такой вечер считался удачным. Так отчего же нервы так разгулялись?