– Я принимаю твои извинения.
Она распрямилась, глядя на меня черными глазами с бело-золотистого лица – будто хрупкой фарфоровой кукле приделали глаза киношного демона.
– Тебе известно, что мы предлагаем тебе своих сыновей для выбора pomme de sang.
Я кивнула:
– Жан-Клод мне говорил, и это для меня честь.
На самом деле это была для меня жуть, но я понимала, что это должно считаться честью.
– Но известно ли тебе, почему?
Тут я запнулась, потому что ответ был такой:
– Жан-Клод сказал, что вы хотите более тесного альянса между нашими поцелуями.
– Хотим, – присоединился к жене Сэмюэл, – но есть причина, по которой моя жена столь непреклонно настаивала, чтобы к твоему столу мы привели всех трех сыновей.
– И эта причина?… – спросила я.
Мне не хотелось поднимать эту тему, пока на моей стороне не будет побольше вампиров, но, похоже, выбора не было.
Вдруг рядом со мной оказался Мика, держа меня за руку. И мне стало лучше. Я не одна, мы сможем. Пусть нет с нами вампиров, но зато мы друг у друга есть. Натэниел подошел сзади, не беря меня за другую руку – на случай, если мне придется хвататься за оружие, – но достаточно близко, чтобы ощущаться линией жара у меня за спиной. Еще лучше.
– Я – сирена, – сказала Теа.
– Я знаю, – кивнула я.
– Ты понимаешь, что это значит среди моего народа?
– Я знаю, что почти всех русалок, проявляющих способности сирен, морской народ убивает до того, как они войдут в полную силу.
– А почему, ты знаешь?
– Потому что в полной силе вы способны подчинять себе морской народ с помощью магии.
– Как некроманты могут подчинять себе все виды нежити, – сказала Теа.
Я пожала плечами:
– Да, у меня есть власть над многими видами нежити, но назвать ее полным контролем нельзя, да и не на всех она действует.
– Как и моя не на каждую русалку, хотя на многих. Но знаешь ты, в чем основа этой власти?
Я покачала головой:
– Нет.
– Секс. Или, быть может, соблазн.
Я вопросительно выгнула бровь:
– И что это конкретно значит в данном контексте?
– Это значит, что во мне живет нечто вроде того ardeur'а, который есть у тебя и Жан-Клода. Это привлекает ко мне и моих соплеменников, и смертных, как привлекает к тебе ardeur мертвых, ликантропов и смертных.
Я наморщила лоб:
– Да, много мужчин хотят ощутить полный вкус ardeur'а, попробовав кусочек случайно. – Я подавила желание оглянуться на Грэхема. – Но он не привлекает их ко мне.
Снова этот смех – чайки и прибой.
– Ты не знаешь, кто ты, Анита. Сам по себе ardeur не делает тебя суккубом, или Жан-Клода – инкубом. Я встречала носителей ardeur'а, но мало у кого из них был следующий уровень силы. У тебя он есть. У твоего мастера есть. Именно это привлекает к тебе. Само касание твоей кожи уже может порождать зависимость.