– Что-то для тебя это слишком сентиментально, – бросил Ричард.
Жан-Клод поглядел на него недружелюбно:
– Я всюду, где можно, стараюсь быть добрым, Ричард.
Ричард вздохнул и уткнулся головой к себе в колени:
– Господи, ну и каша!
– Ты говорил, что у нас есть еще мастера вампиров, пробовавшие ardeur, но не из линии Белль – кто это?
Наш список мастеров – не потомков Белль – был чертовски короток.
– Нечестивец и Истина, – сказал он.
Тут уж Ричард вскинул голову:
– Ни в коем случае! – Потом, кажется, еще подумал, и сказал: – Не Нечестивец.
– Истина, думаешь, подойдет? – спросил Жан-Клод.
Ричард ссутулился – мне показалось, что сейчас он своей хваткой сам себе руки сломает.
– Ты меня просишь поделиться ею с другим мужчиной. Так мало того, ты меня самого еще просишь его выбрать?
– Сколько женщин ты поимел за последний месяц, Ричард?
Сила Ричарда просто взорвалась – будто полыхнуло огнем из-за мирного вида стены. Нас обдало обжигающей волной.
– У вас там все в порядке? – крикнула Клодия из-за двери.
Я посмотрела на Ричарда, он едва заметно кивнул.
– Все нормально! – крикнула я в ответ.
– Уверены?
– Вполне.
За дверью стало тихо.
– Спасибо, – сказал Ричард и стал дальше бороться с собой. Мне не надо было смотреть ему в лицо, чтобы увидеть, насколько он зол. – Мы все согласились, что я продолжаю с ними встречаться. Анита будет моей лупой и Больверком, но она не хочет выходить замуж, или иметь детей и вообще ничего в этом роде. Мы согласились, и не надо теперь мне этим в глаза тыкать.
– Ты сам себе синяки оставишь, Ричард, – сказала я тихо, глядя, как меняется цвет кожи у него на руках.
Он разжал руки с выдохом, в котором послышалась боль. В конце концов позволил себе – своей руке – обернуться вокруг моей икры. И сила его побежала у меня по коже тысячами крошечных кусачих муравьев.
– Ой, – не удержалась я.
Он прижался лицом к полотенцу у меня на коленях.
– Прости, прости меня.
Энергия успокоилась – осталась теплой, от нее у меня на позвоночнике выступила испарина, но она уже не причиняла боли. Ричард сказал прямо в ткань полотенца:
– Когда ты кормилась от Огги, у меня вырос уровень силы – и еще как вырос. Так приятно, так невыразимо приятно ощущался этот прилив, даже когда я понял, что вы сделали для этого. Даже после этого все равно было чудесно.
У него затряслись плечи – я поняла, что он плачет.
Я тронула его волосы, запустила пальцы в густые волны.
– Ричард, Ричард…
Он охватил меня за ноги руками, прижался, ткнулся лицом в колени, позволив мне касаться его. Жан-Клод осторожно положил руку ему на спину, и когда Ричард не возразил, погладил. Без намека, как гладят добрых друзей и любимых, бесконечными кругами, будто жестом хочешь сказать, что все будет хорошо. Я перебирала его кудри, стирала с лица слезы. Мы утешали его как друзья, старые, добрые друзья. Чем бы еще ни были мы друг для друга, а друзьями мы были.