В конце концов, он отстранился от меня. Я облизнул кровь с губ и вздохнул. Отныне и впредь это будет одной-единственной моей пищей. Я знал это. Инстинктивно понял. И хотя мне очень понравился вкус его крови, как и кровь Петронии, я жаждал попробовать обычной человеческой крови, чтобы познать и ее вкус.
Он погладил мне лоб и волосы своими мягкими руками, заглянул в глаза.
"Ищи только злодея, ты понял меня, юноша? Да, невинные души так и манят. Невольно манят. И при этом они кажутся нам неповторимым лакомством. Но запомни мои слова, они приведут тебя прямиком к сумасшествию – и не важно, образован ты или нет. Со временем ты начнешь любить их и презирать самого себя. Запомни мои слова, это трагедия Петронии. Для нее не существует безвинности, а потому не существует ни совести, ни счастья. Вот так, в страданиях, она и живет".
"Я следую твоим правилам", – возразила Петрония. Я услышал ее голос совсем рядом.
"На этот раз ты их нарушила", – многозначительно произнес Арион.
"Мой внук, мой собственный внук, – рыдал, бормоча себе под нос, старик. – Ты нечестивый негодяй".
"Итак, он будет жить вечно, – торжественно произнесла Петрония и рассмеялась. – Что еще я могу сделать? Что еще я могу подарить?"
Я обернулся, чтобы посмотреть на нее. И взглянул на ее приглушенную красоту новыми глазами как на какое-то чудо.
И я понял, что они сотворили со мной. Я не знал ни истории этого деяния, ни его правил, ни его ограничений, ничего. Но я знал, что было сделано.
А когда меня начала терзать мучительная боль, я засомневался, что чувствую ее. Я решил, что, наверное, это одна из иллюзий, но тут Арион пояснил:
"Это человеческая смерть. Она продлится несколько коротких мгновений. Пройди сейчас с помощниками в ванную. Потом они тебя оденут, и ты узнаешь, как нужно охотиться".
"Итак, мы вампиры, – сказал я. – Мы легенда".
Боль в утробе становилась невыносимой. Я увидел помощника, того самого юношу, с кем уже разговаривал. Он ждал меня.
"Охотники за Кровью, – сказал Арион. – Используй это название в разговоре со мной, и я стану любить тебя еще больше".
"А почему ты вообще меня любишь?" – спросил я.
Положив руку мне на плечо, он ответил:
"А разве можно тебя не любить?"