– Как это? Что ты имеешь в виду?
Лестат сделал вид, что поражен, хотя на самом деле его ничуть не удивило мое признание.
– Я словно застыл во времени и бесконечно причащаюсь и подвергаюсь обряду соборования перед смертью или диктую свою последнюю волю. Я умер той ночью, когда мой Создатель даровал мне Темную Кровь, и с того момента будто превратился в одного из тех жалких призраков Блэквуд-Мэнор, которые до сих пор не подозревают, что давно мертвы. И обратного пути нет.
Лестат кивнул, подняв бровь, и, как мне показалось, вздохнул с облегчением.
– Что ж, это гораздо более сильный довод в пользу долгого существования, а не безрассудного и беззаботного поведения.
– Досих пор я так не думал, – быстро ответил я. – Но для меня важнее всего твое присутствие здесь и твоя помощь в противостоянии Гоблину. Ты сам видел, на что он способен, и убедился в необходимости его... уничтожить. И, может быть, меня тоже.
– Ты сам не понимаешь, что говоришь, – тихо возразил Лестат. – Ты вовсе не хочешь расстаться с этим миром, а жаждешь жить вечно. Но не желаешь убивать ради этого, вот и все.
Я чувствовал, что вот-вот расплачусь, достал из кармана носовой платок и вытер им глаза и нос, даже не отвернувшись, ибо это было бы проявлением трусости.
Однако, не поворачивая головы, я все же осмотрелся и, когда взгляд мой остановился на Лестате, не мог не восхититься необыкновенной красотой этого существа.
Одни только глаза уже позволяли назвать их обладателя красавцем, но Лестат был одарен намного щедрее: густая светлая шевелюра, крупный, изящно очерченный рот, выразительное, умное лицо... В ярком сиянии люстры он казался мне достойным поклонения киноидолом, но сам об этом словно и не подозревал.
– А тебя, мой вечный странник, – все так же негромко продолжал он без малейшего намека на осуждение, – я вижу здесь, в изысканной обстановке, среди зеркал и золота, всеми любимого и опекаемого... И вдруг какой-то беспечный демон лишает тебя всего этого и обрекает на страдания, оставляя в одиночестве, сиротой среди смертных, в которых ты все еще отчаянно нуждаешься.
– Нет, – сказал я. – Я удрал от своего Создателя. Но теперь я нашел тебя, пусть даже на одну-единственную ночь. Поверь, я действительно люблю тебя, люблю так же сильно, как тетушку Куин, Нэша и Гоблина. Да, так же сильно, как любил Гоблина. Прости, что не сдержался.
– Тут нечего прощать, – ответил Лестат. – В твоей голове теснятся образы, я ловлю их сумбурное мелькание, в то время как ты стараешься выстроить из этих разрозненных обрывков стройное повествование. Поэтому ты должен рассказать мне все о своей жизни, даже то, что не считаешь важным. Абсолютно все, чтобы не осталось никаких тайн. А потом мы вместе решим, что делать с Гоблином.