Арбузов глубокомысленно наморщил прыщавый лоб. Где он чаще всего бывает? Н-да... Честно говоря, в местах, которые наиболее часто осчастливливал своим присутствием старший сержант, такой бабе делать было решительно нечего. Даже если она действительно проститутка. Потому что даже если она и проститутка, то не из дешевых. Такие не обслуживают рабочие общежития, где в компании себе подобных проживал Арбузов, и не являются постоянными клиентами отделения милиции, где он работал. Их не встретишь ни в провонявшем какой-то тухлятиной гастрономе, в котором он делал покупки, ни в чебуречной, где иногда перекусывал и пропускал рюмку-другую, когда лень было варить опостылевшие пельмени на общей кухне. Где же тогда? На патрулировании? А вот это, кажется, уже теплее. Что-то такое было, и совсем недавно...
Воспоминание о водительнице красного "поршака" опять начало всплывать из глубин подсознания, поднимаясь к поверхности, но тут где-то неподалеку со звоном и дребезгом посыпалось стекло, послышался взрыв яростной матерной брани и пронзительный, звенящий на высокой истеричной ноте женский голос заверещал:
– Милиция!
Арбузов резко обернулся на крик, моментально забыв и о брюнетке с чудными ножками и виолончелью, и о ее спутнике, который отлично подходил бы под зачитанную на разводе ориентировку, если в имел при себе гитару в чехле и был по-другому одет. В сотне метров от них, на углу, горела вывеска какого-то кафе, и там, в тени росших на газоне лип, похоже, происходила пьяная драка.
Прапорщик Ковров положил ладонь на рукоятку резиновой дубинки и зашагал туда – с виду неторопливо, вразвалочку, а на самом деле так, что Арбузов едва за ним поспевал.
К тому времени, как патрульные добрались до места событий, бесшумный скоростной лифт как раз причалил к площадке пятого этажа. При появлении Коврова драка, как водится, погасла сама собой. Один из дерущихся – надо полагать, зачинщик или просто человек, у которого имелись причины не связываться лишний раз с милицией, – попытался удрать. Старший сержант Арбузов настиг его в два счета и повалил на асфальт точно нацеленным ударом резиновой дубинки. В тот самый миг, когда сержантская дубинка без видимой необходимости, но зато с завидной меткостью опустилась на поясницу нарушителя в районе почек, длинноволосый блондин, зачем-то поправив узел галстука и кашлянув в кулак, позвонил в дверь квартиры Александра Ивановича Телешева.
* * *
Когда Глеб остановил машину перед подъездом, на улице уже совсем стемнело и над крышей соседней пятиэтажки повисла серебристо-желтая половинка луны. Двигатель негромко бормотал под капотом, приборная панель уютно светилась в полумраке салона, горящие вполнакала фары освещали корявый, испещренный рытвинами и трещинами асфальт. Час был еще не слишком поздний, и в доме светились почти все окна.