Разбудил меня запах свежего кофе. Относительно свежего, поскольку он уже успел слегка остыть и пропитать своим ароматом дощатые стены каморки. А гадать о его происхождении смысла не было. Наверняка это позаботилась доброжелательная Саня. Ну или сторож проникся ко мне острой симпатией.
Леана не вернулась. И вряд ли появится.
Спал я, наверное, не слишком долго. За дверью все еще властвовала темнота, и никакого оживления в Галерее не наблюдалось.
Шея затекла, тело ломило, мстительно припоминая все недавние приключения и нынешнее пренебрежение. Но в голове заметно прояснилось. Нескольких часов на неудобном диванчике хватило, чтобы распустить тугой узел нервов и перевести дыхание. И даже… Опасаясь разочароваться, я привычно раскрыл ладонь, и щекотное пламя заплескалось в горсти. Бледное, словно растворенное водой молоко. И такое же теплое. Даже электрическая лампочка под потолком казалась ярче и горячее. Пламя свернулось лепестком, потянувшись вверх, и сразу же опало. Я машинально отряхнул пальцы.
Пугающая пустота внутри исчезла. Силы восстанавливались. Медленнее, чем хотелось бы, но и ущерб был нанесен немалый. Огненные мячики мне пока не метать, но свечку зажечь можно. Ну или кофе подогреть.
Воодушевленный мелкой победой, я подпрыгнул, разминаясь. Хрустнули ветхие половицы…
– Эй! – внятно и укоризненно произнесли сверху. – Не топочите, люди спят!
Присев от неожиданности, я опасливо покосился на низкий потолок. Там с кряхтеньем повернулся некто невидимый и надолго затих. Ну и пусть себе.
Брошенный мельком взгляд на зеркало вынудил вернуться и посмотреть внимательнее. Нет, это все-таки я… Только владельцу позволено так измять собственную физиономию.
Шевелюра всклокочена, глаза словно из зеленого бутылочного стекла отлили, на левой щеке отпечатался грубый пунцовый рубец… Я перевел взгляд на диван, тоже отразившийся в зеркале. Ну так и есть – поперек кожаной подушки ползет неряшливый шов. А ведь гнездо художников! Могли бы и штопать художественно…
Хорошо, хоть опухоль спала.
Машинально растирая щеку, я коснулся зеркала свободной рукой. Ну-ка, что там за новости?..
Отражение слегка поплыло. Неподвижное стекло холодило пальцы, но узор на нем отчетливо содрогался, как тонкая пластинка льда над проточной водой. Еще немного – и его окончательно снесет. Я слегка нажал, и преграда послушно поддалась, похрустывая и разбегаясь трещинами. А затем обрушилась с почти беззвучным звоном. В комнатке пронзительно запахло нашатырем.