Я посмотрел на Вадима, и тот немедленно перехватил мяч:
– Аристарх, я прекрасно помню ваше кино «Клозет Сознания», так, кажется?
– Вы видели?
Аристарх начал увлечённо беседовать с Вадимом, а я, вполголоса, спросил у Генки:
– Это кто?
– Режиссёр.
– Я вижу, что не плотник. Что снял?
– Штаны. Шутка. Снимает все – от видеоклипов до рекламы. Лет десять назад с короткометражкой победил в конкурсе «Надежда русского кино». Какое-то время ходил в молодых дарованиях и, по ходу, по сей день себя таковым считает.
– Сильно ебанутый?
– В меру. Творчество творчеством, а бабки бабками.
– Пьёт сильно?
– Так… – отвёл глаза Гена.
– Ну, короткий документал-то потянет?
– Говорю же тебе, рекламу снимает.
– Ясно. Деньги ему очень нужны?
– Как всегда. Сейчас мне пел про то, как купил у бедных гениев коллекцию их фоторабот, мечтает продать какому-нибудь олигарху. «Для создания интеллектуального наследия». Смотри, грузить тебя этим начнёт.
– Супер. То, что надо. Спасибо тебе.
Я подошёл сзади к Аристарху, взял его под руку, сказав Вадиму, что украду гения кино на пять минут, и увлёк режиссёра за собой.
– Скажите, Аристарх, я слышал, что вы обладаете коллекцией уникальных фотографий?
– Да, понимаете, их авторы, молодые, талантливые люди, живут совсем без поддержки и…
– У меня как раз один знакомый нефтяной магнат собирает такие работы.
– Да что вы говорите!
– Именно. Но сейчас у меня к вам личное дело. Скажите, вы любите гротеск? Гротеск, как язык кино, в стране, которую сделали немой?
– Я… я не совсем понимаю, но…
– В общем, мне нужно снять короткое документальное кино. Кино о людях трудной судьбы. Правдивое кино. Оно будет называться «Настоящие боги из подвалов» и своим эзоповым языком расскажет зрителю о трагедии нашей эпохи.
– Я давно не занимался документальными вещами. Понимаете, трудности финансирования…
– Нет, нет! Умоляю, Аристарх! Художник не должен думать о деньгах. Все трудности финансирования этой картины я беру на себя. Я полагаю, что пятнадцать тысяч долларов в качестве вашего гонорара – это справедливая цена? Если у нас получится работать вместе, то я готов взять на себя проблемы финансирования ваших следующих проектов.
– Мои проекты, – глаза Аристарха зажглись, – мне трудно с ними. Понимаете, что такое жить здесь и сейчас, когда трудно дышать?
– Не договаривайте, Аристарх. Слава богу, традиции русского меценатства не умерли. Так вот, о моём проекте.
– Да! – мне показалось, что Аристарх даже присел, чтобы заглянуть мне в лицо. – О вашем проекте. Я весь внимание.
– Представьте себе детей. Беспризорных детей России. Которых используют, как знамя идеологии… – обнял я Аристарха за плечи.