– Ага! – Вервольф передернул затвор дробовика и побежал к лестнице.
– Осторожней! Не вляпайся! – крикнул вслед ему Гупи.
– Ага! – отозвался уже с лестничной площадки «грешник».
Рикошет выглянул в оконный проем и досадливо цокнул языком.
– Все, кончились отмычки.
– Пошли!
Гейтс подхватил на ладонь левой руки ствол винтовки и первым выпрыгнул за окно.
– Стой! А как же Вервольф!
Сверху раздались три выстрела.
Сначала рядом с Гейтсом упала снайперская винтовка. Затем – тело снайпера.
– Догонит. Ждать нельзя.
Вояка быстро развернулся на месте, проверяя места, где еще могли прятаться снайперы.
– Все, чисто. Пошли.
Шрек кинул автомат отмычки Гупи, а сам подхватил его рюкзак.
Добежав до телефонной будки, Гейтс упал на асфальт, положил винтовку на металлический каркас с болтающимися черными полосами резинового уплотнителя и припал к компьютерному прицелу.
Рядом с ним залегли Шрек, Гупи, Муха и Рикошет.
Муха окинул взглядом мертвое тело Фондю.
– Ботинки у него хорошие. Жалко бросать.
– Доберешься до Монолита, попросишь себе обувную фабрику, – усмехнулся Гупи.
– Зачем мне фабрика? – вполне серьезно отреагировал на замечание сталкера Муха. – А хорошие ботинки не помешают.
– Ну, так сними! – нервно рыкнул Рикошет.
– Неудобно как-то с покойника… Вот если бы он перед смертью сказал, возьми, мол, Муха, мои ботинки…
Рядом с Мухой упал на асфальт Вервольф.
– Тебе ботинки не нужны? – посмотрел на него Муха.
«Грешник» отрицательно мотнул головой.
Гупи было наплевать на Фондю и его ботинки. Так же, как и на Муху с Вервольфом. Его выводила из себя кромешная тьма мертвого города. Нигде не горел ни единый огонек. Даже звезд на небе почему-то не было. Полуразрушенные дома, остовы брошенных автомобилей, развороченный асфальт – инфравизор прорисовывал все в зеленоватых тонах, скрадывая объем предмета, из-за чего мир казался нереальным, будто нарисованным на экране компьютера. А что будет, если снять маску с инфравизором? Может быть, тогда и мир исчезнет? И труп отмычки, сдуру ума решившего стать героем и ради этого в компании уже мертвых приятелей забравшегося туда, куда ни один человек со здоровыми мозгами не полезет? Никогда и ни за какие деньги. И сталкеры из «Монолита» и «Греха» тоже растворятся в пустоте? И американцы, очень хорошо тренированные и слишком уж хорошо знающие русский язык? И останется один только сталкер Гупи. Потому что – так положено. Потому что он – одиночка.
– А куда все мертвяки подевались? – спросил Шрек.
– Спать легли, – хохотнул Вервольф.
– Я серьезно, – не среагировал на шутку американец. – Их же днем полно было. А сейчас… Я двух всего вижу… Да и те – едва живые.