Раздались выстрелы с другой стороны улицы.
Муха обернулся. Там происходило то же самое – толпа зомби вытесняла людей на перекресток. Под пули снайперов «Свободы».
Сталкеры быстро переглянулись и, не говоря ни слова, рванули во всю мочь в сторону площади. Здесь у них не было ни малейшего шанса остаться в живых, а там – кто его знает.
Они бежали, стараясь держаться ближе к стене дома – так по ним могли стрелять только снайперы, засевшие на противоположной стороне улицы.
Параллельно с ними, по другому тротуару бежали американцы и Рикошет. Временами то Шрек, то Рикошет стреляли на бегу, скорее всего, не целясь, не столько ради того, чтобы урезонить противников, сколько, чтобы самим не потерять кураж. Гейтс выстрелил всего раз. И, уж наверное, не промазал.
Крошка, выбитая пулей снайпера из стены, оцарапала Гупи щеку. Еще несколько – щелкнули по маске. Развернувшись, Гупи выпустил длинную очередь по пустым оконным проемам дома напротив.
Щелкнул ударивший в пустоту боек. Гупи выдернул пустой магазин и ловко, двумя пальцами, перевернул, чтобы вставить в автомат другой, притянутый к первому изолентой.
Снайперская пуля, угодившая в казенник, едва не вырвала автомат из рук сталкера. Выругавшись, Гупи вогнал в автомат обойму и дернул затвор. Какое там! Затворная пружина была сорвана. Но зато Гупи успел заметить окно, из которого стрелял снайпер.
Бросив превратившийся в бесполезную железку автомат, Гупи схватился за пистолеты.
– Не, так ты его не достанешь.
Вервольф тоже засек место, где притаился снайпер.
Сдернув с перевязи осколочную гранату, «грешник» подцепил кольцо крючком, вделанным в лямку рюкзака, вырвал чеку и кинул в окно второго этажа.
Грохнуло.
Вервольф осклабился довольно и побежал дальше.
Когда перед ними открылась площадь, Гупи понял, почему им удалось до нее добраться живыми и, по большей части, невредимыми. Гейтс был прав, снайперы не старались их убить, а гнали в заданном направлении.
Небольшая, почти квадратная площадь, с Доской почета, на которой не осталось ни одной фотографии, только выложенное большими буквами слово «СЛАВА», и упавшим, а может быть, и сброшенным с невысокого пьедестала памятником бессмертному Вождю мирового пролетариата, который даже лежа указывал вытянутой рукой в небо, то бишь в пустоту. В былые времена такую площадь можно было увидеть почитай что в каждом небольшом провинциальном городке. Варьировали, да и то исключительно в допустимых пределах, лишь оформление почетной Доски и художественное воплощение образа Вождя. Как правило, площадь располагалась перед входом в здание горсовета или городского отделения партии – нередко это было одно и то же здание, – и служила для торжественных митингов по случаю официальных праздников, выделенных в календарях красным цветом.