– Я слушаю.
Следующие двадцать минут Коваля никто не перебивал. У папы Рубенса дважды гасла сигара, и дважды он наклонялся к тлеющей жаровне с торчащими оттуда палочками благовоний. Девушка в кепке разожгла старинный примус и поставила сверху простенький трехлитровый чайник, украшенный вензелями с императорской короной. Несколько раз, поочередно и вместе, тарахтели телефоны; трубку брал либо смуглый усатый толстяк в кашемировом свитере, либо другой сосед, хмурый, чернявый, похожий на кавказца. Коваль не сразу заметил, что в кабинете появилась еще одна женщина, рослая, пышнотелая, настоящая русская красавица. Ее спокойную, уверенную красоту не портил даже шрам на щеке. Мама Рубенс не стала садиться в кожаное кресло, которое ей подвинул кто-то из мужчин, вместо этого она, бесшумно двигаясь, расставила на ломберном столике чашки немецкого фарфора, розеточки под варенье и серебряное блюдо на львиных лапах, полное орехов и сухофруктов.
Чем дольше Артур говорил, тем понятнее ему становилось, что папа Рубенс не зря занимает свой пост. Зрачки главаря музейщиков кололи собеседника, как лезвия стилетов. На его худощавом скуластом лице не отражалась ни одна эмоция. Когда Артур выдохся и замолчал, в канцелярии установилась гробовая тишина; лишь волчата возились в клетке, и задумчиво посвистывал чайник. Никто не проронил ни слова, пока не подал голос папаша Рубенс:
– Еще раз назови адрес, где ты нашел убитого. - Старичок в военном френче быстро сверился с картой.
– Это не территория мэрии, папа. Район слева от Каменноостровского держат ребята мамы Кэт.
– Идиоты, - процедил кавказец. - Мама Кэт хочет войны с мэром?
– Это был человек губернатора! - Папа кивнул на открытый термос с пробирками. - И мы знаем, что это такое, не так ли, Сапер?
Сапером звали длинного худого человека, одетого в шелковый халат и убийственно похожего на артиста Басова.
– Если это вытяжка, значит, губернатор опять заигрывает с колдунами!
– Но он не дошел? Почему вытяжку не забрали? - спросил усатый.
– А может, его прикончили случайно? Дикари?
– Мама Кэт не жалует убийц в своем районе. Дикари бы не решились…
– Я имел в виду желтых дикарей.
Коваль вертел головой, пытаясь вникнуть в смысл разговора.
– А кто у вас главнее - мэр или губернатор? - спросил он Людовика. За всё это время Людовик и Даляр не произнесли ни слова. Вежливо слушали старших.
– У губернатора больше солдат, - откликнулся папа Рубенс. - Но мэр контролирует электростанцию и водит дружбу с нефтяниками. Предоставь нам разобраться с твоей находкой. Ты сказал, что был инженером? Умеешь работать со сваркой?