Революция уже витала в воздухе. Правительства как будто больше не существовало: все смеялись над словами «либеральные свободы», «демократия», «парламент», «легитимный», понимая, что отныне смысла в них не больше, чем в «вассалитете» или «феодальной привилегии». Аркадий оказался прав, когда сказал, что у «Бригады» – они только так теперь себя и называли, разумеется, не вслух, между собой – соратников намного больше, чем казалось. Нужно было лишь сорвать тонкую плёнку послушания, буржуазности и лжи, чтоб дать ход истинным народным устремлениям. О, счастье! «Одномерный человек» был сказкой. Предложение диктовало спрос, и люди лишь казались верными адептами гламура, глядя на других. Их души были живы! И теперь они освободились…
Общество внезапно сделалось политизированным до предела. Вместо тачек обсуждали революционную борьбу, вместо жратвы – борьбу, и вместо тёлок – в точности её же. Стены запестрели приглашениями на митинги, сменившими объявы о волшебных тренингах успеха, вкладышах для ванн и «менеджерах в офис». В чартах подскочили наспех слепленные песни о свободе, о герилье и старинные – о Ленине. Игривые кассирши в магазинах напевали “Hasta siempre”. В телефоне в качестве звонка одни держали «Марсельезу», кое-кто – сам «Интернационал», а большинство, конечно, хвасталось рингтонами по песням «Rage Against Mashine» или чем-то в этом духе. «Народ, а где ваш Мао?» – как-то раз спросил Алёшу и его соседей Александр Семёнов. Парни с радостью расстались с лживой буржуазной атрибутикой и сделали, как было, по душе. Угроза испарилась. А им оставалось только удивляться резонансу от подрыва молла и дебюта Кати и Артёма в телевизоре.
Помимо всего прочего, Омлетов, ставший Лёшиным любимым автором, отныне замелькал во всех газетах. Там и сям он давал интервью, повсюду делал заявления, декларировал, взывал, пророчествовал, подводил итоги, строил планы. Стоило случайно включить радиоприёмник, как оттуда начинали литься словеса великого писателя. Омлетов стал звездой. Все как-то неожиданно рванулись изучать его романы, хотя те давно были на полках магазинов, восхвалять, шуметь, что он – великое открытие, новый Достоевский, вождь и совесть русского народа. Все адепты гламурного чтива вскричали: «Вот он, вот он, настоящий автор!» и рванулись покупать его труды, чтобы важно обсудить их у себя на кухне за бутылкой кофе. «Омлетов – наше всё», – шутили юмористы. Между тем, звезда литературы не боялась ни общественного мнения, ни чекистов, ни Кремля. ««Багровая Бригада», – заявлял бесстрашный Алоизий, – это будущее нации, спасение Земли! Сегодня все мы, прогрессивная общественность, стоим за эту группу смелых молодых людей, отринувших порочный идеал! Долой медиакратию! Долой капитализм! Не бойтесь поднять руку на буржуя!». Эти и подобные слова мгновенно становились для людей объектом восхищения, шли в народ и повторялись как под одеялом на ушко любимой, так и в чатах Яндекса. «Какие ваши творческие планы?» – спрашивала девушка на радио. Омлетов же блестяще отвечал: «В моих ближайших планах Революция!» – и все уже дрожали от восторга.