– Относительно аномального феномена судить не берусь, – осторожно сказал Давид Яковлевич, – но литье у народов Севера было. Тем более в такой максимально простой форме, как отливка пластины. Единственная трудность – нагреть одновременно много тиглей, но она при известном старании преодолима.
– Что же тогда должно было показаться странным?
– То, что Врата выглядят разрезанными.
– Почему бы им не быть разрезанными?
Да, при близком изучении я заметил, что пластины носят следы множественных надрубов, словно их пытались разделить широким зубилом. Типичные следы доработки, придания створкам законченной формы. Наверное, их отлили единой полукруглой пластиной. Затем полукруг разрезали и получили две створки Врат, которые были подогнаны по размеру, чтобы закрыть ход в пещеру харги.
– Мне кажется, – Гольдберг наклонил голову и впился в меня проницательным взглядом, – что Вратами наши пластины стали позднее, а изначально это был диск. Огромный золотой диск, с неведомой целью рассеченный на четыре части. И где-то еще хранится вторая половина золотого круга.
* * *
Домой я приехал на автобусе. От дачи до метро «Проспект Просвещения» ходил рейсовый, а в городе я поймал маршрутку. Прогулка на общественном транспорте выдула из головы остатки химии. От тел дачников-неудачников в автобусе было тесно, душно и зловонно, и я решил в самое ближайшее время купить машину. Тоже «ниву», взамен сгинувшей у языческого капища. Ну и сезон выдался, прости господи! Кому рассказать, не поверят, еще и засмеют!
– Илья, здравствуй.
В голосе была печаль и скрытая надежда. Погруженный в думки, я смотрел под ноги, не замечая ничего вокруг, и сначала услышал приветствие, затем узнал Ирку, а только потом поднял голову и увидел ее, выгуливающую трехлетнюю дочь по двору.
– О, привет! Привет, Соня, – я изобразил самую умильную улыбку, но малышка только оторопело уставилась на меня круглыми голубыми глазами и засунула палец в рот. С детьми у меня никогда не ладилось, наверное, потому, что я их не люблю. Они это чувствуют, Сонька тому пример. Попытки установить с ней контакт были заведомо обречены на провал, и я переключил внимание на мамашу: – Здорово выглядишь!
Ирка выглядела сногсшибательно. По меркам спальных районов рабочей окраины. У нее был мощный макияж и потрясающая воображение укладка – тщательно распущенные волосы придавали ей соблазнительный и слегка хищный вид. Словно не на прогулку с ребенком, а на охоту за мужиками вышла. Видать, крепко приперло, раз ни минуты зря не теряет.
– Спасибо, – откровенно блядски улыбнулась Ирка. – Как ты поживаешь?