– Приехали!
Бизон и сам заметил через щель в занавеске подкатившие к дому красные «Жигули» с пассажирами.
– Ну наконец-то! – облегченно вздохнул он. – Ну ты даешь! – одобрительно хлопнул по плечу корейца. – Сдержал-таки слово!
– Я никогда напрасно языком не молочу, – без всяких эмоций отреагировал тот. – Сказал «приедет», значит, приедет.
Тут же дверь распахнулась, и Кешка, оцепенев, увидел, как вваливается сюда его вербовщик с неизвестным мужиком. Мужик был без сознания, и Багаеву приходилось тащить его под руки. У Монахова земля пошла из-под ног.
Багаев по-свойски пожал руки корейцу и Соленому, познакомился с Бизоном, который жестами и словами выразил даже некоторое почтение.
Пока приводили в чувство капитана Ремизова, поливая его водкой из бутылки, Кешка все еще сидел на своем месте без движения, хлопая ошарашенно глазами и не веря тому, что видит. Очнулся лишь тогда, когда Багаев повернулся к нему и спросил:
– А вас как?..
– Мо… Монах, – в муках родил тот, вызвав всем своим видом дружное ржание присутствующих.
– Да! Иван, – обратился к нему Бизон, – знакомься. Иннокентий, – представил он Кешку. – Тот, кто исполнит.
– Он?! – выказал неподдельное удивление Багаев.
– Бедные мы люди! – развел руки Бизон. – Больше некому!
Багаев своей рукой так сжал Кешкину ладонь, что тот от боли чуть не вскрикнул. С другой стороны, боль заставила его собраться.
Ремизов начал подавать признаки жизни. Его крепко связали и, словно мешок, бросили в угол.
– Он нам нужен? – поинтересовался Бизон почему-то именно у Багаева.
– Все что мог, он уже сделал, – презрительно взглянул на связанного Иван Иванович. – Но этот?! – Он опять с недоумением посмотрел на Кешку. – Сможет?
То ли Багаев не хотел допускать Монахова непосредственно к убийству, то ли решил прикончить его вместе с капитаном.
– Сможет, – ледяным голосом проговорил Соленый.
– А не сможет, тогда… – Кореец сделал выразительный жест ребром ладони по горлу. – На фига попу баян?
Без лишних слов Багаев, сам бледный как смерть, приблизился к Монахову и вложил в его руку пистолет.
– Я?! – отшатнулся Кешка. Он до сих пор не мог поверить в то, что видит здесь Багаева. – Его?! – бешено вращая глазами, он обвел взглядом комнату и людей, находящихся здесь.
– Его! – с хищной улыбкой произнес Соленый, доставая свой пистолет и направляя ствол на Монахова.
– Вперед! – по-военному скомандовал Багаев и тоже передернул затворную раму своего «Макарова». – Или я – тебя, – добавил он почти шепотом.
С трудом переставляя одеревеневшие ноги, Кешка Монахов, по-зоновски Монах, а по-милицейски Голубь, подошел к лежащему в углу связанному человеку, глядящему ему прямо в глаза.