Обстановка накалилась до предела. Монахов чувствовал, что сейчас произойдет самое главное. То, ради чего Бизон затеял эту поездку в Карелию. И он не ошибся.
– Что ж, я докажу вам свои добрые намерения, – сказал Серегин.
– Долю за еврея выплатишь? – подначил Соленый.
– Нет. Нет там вашей доли. Разве мы договаривались?
Это точно. Посылая Кима и Солонова к коллекционеру, Бизон и словом не обмолвился ни о какой дележке. При любом разборе Серегин окажется прав.
– Я докажу вам свою честность другим способом. – Казалось, старик говорит совершенно искренне, – Вы свободны. Никто вас в этом подземелье не держит. И уж тем более никто не: собирается убивать. Мои люди проводят вас наверх. Заберите «мерседес». Можете ехать хоть сейчас.
Ким и Соленый, не проронив ни слова, поспешили выбраться на земную поверхность и уехать в Ленинград.
Монахов озадаченно посмотрел на Бизона, который преспокойно сидел в кресле и потягивал из бокала сухой «Мартини».
– И к чему все это было? – спросил он.
Бизон лишь усмехнулся, ничего не ответив. На самом деле каждый свой шаг Игорь Иванович просчитал. Ему не с руки было уничтожать корейца и Соленого просто так, без веских на то оснований, наплевав на понятия блатного мира. Нужно было вынудить их сделать неверный шаг.
А привез он их сюда, потому что был уверен: их смертельно оскорбит предложение работать на положении цеховиков. И в ответ на это оскорбление они непременно покажут зубы. Вот тут-то он их и покосит. Неправильно это – в чужой монастырь со своим уставом переть. Приютили тебя в России – будь добр, иди ровно. Потом, на воровском сходняке, всю эту историю с предоставлением рабочего места можно будет изложить в выгодном для Бизона свете. Но пока что следовало дождаться, чтобы Циркач и Соленый сделали в сторону Серегина резкий выпад.
Уничтожить их – дело техники. А уж тогда все деньги, привезенные и переведенные из Ташкента в Ленинград, перейдут в распоряжение старого и почитаемого в блатном мире человека – Игоря Ивановича Серегина. Таков закон. Никакого беспредела.
…О конфликте, происшедшем между Бизоном, Солоновым и Кимом, Иннокентий Всеволодович в тот же день сообщил генералу Багаеву по условленному заранее каналу связи. Того ничуть не смутила ситуация, обрисованная агентом. Пересказав все до мельчайших подробностей, Монахов услышал в ответ лишь одно слово:
– Работай.
* * *
Рассорившись с Бизоном, кореец и Соленый покинули дом в Тарховке и поселились в гостинице, заняв по «люксу». Соленый сутки пил, не выходя из своего номера. Кореец также уединился, но все это время посвятил не пьянству, а размышлениям о том, как прижучить старого вора и максимально защитить свои интересы. Он понимал: нужно опередить Бизона и первым выйти на местную братву, чтобы те рассудили спорящие стороны, опираясь на информацию, которую получат от Кима. Утром приняв душ и побрившись, он уже одевался, когда к нему вошел Солонов.