Одним из первых приказов нового уездного начальника от медицины, в недалеком прошлом рядового санитара одного из военных госпиталей в первую мировую, был указ о борьбе с шарлатанством. Ярый революционер, немало сделавший на благо советской власти, член ВКП(б), награжденный орденом Боевого Красного Знамени, высшей наградой молодой советской республики. Кто как не он был более достоин, занять почетное и высокое место от медицины? Только он, верный ленинец и коммунист. Не ставить же на это место кого-нибудь из этих плюгавеньких, бородатых, с худыми лицами и в пенсне, в прошлом господ, а нынче товарищей, в которых ни на грош нет почтения к народной власти. И власть отвечала им взаимностью, всячески унижая и притесняя, поставив во главе множества людей с университетскими дипломами, порой лучших европейских учебных заведений, неуча с тремя классами образования. Малограмотного субъекта, с трудом умеющего писать, читающего по слогам, в медицине с трудом отличающего понос от золотухи.
Главное другое, он предан советской власти до мозга костей и презирает до колик в печени всю эту заумную, очкастую, интеллигентскую братию, стадо, управлять которым он назначен советской властью. Эта самая власть с превеликим удовольствием отправила бы все это очкастое племя в лагеря, на стройки народного хозяйства, а то и прямиком на тот свет. Но в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была терпеть их присутствие, конечно же, временно. Но уже сейчас, за тысячи миль отсюда в обстановке строжайшей секретности зарождалось, пускало корни и набирало обороты, так называемое «дело врачей». В дальнейшем, оно изрядно опустошило ряды этой весьма ненадежной публики, кичащейся знаниями и ученостью.
С ними было покончено раз и навсегда. Запуганные, они, молча и безропотно делали свое дело, опасаясь за собственную шкуру, правда, абы как, для галочки, без должного энтузиазма, словно выполняя рутинную повинность. Но от них большего и не требовалось.
Но не только очкастая братия стала на пути «гениев» от медицины. Оставались еще деревенские лекари и знахари, эдакие колдунишки двадцатого века, что-то там якобы излечивающие.
Слухи об их успехах дошли до областного центра, давно не блещущего успехами на ниве здравоохранения. Показатели упали многократно по сравнению с теми, что были при прошлой власти, но на это мало кто обращал внимания. На бумаге все выглядело чинно и благопристойно. Ежегодно рос процент выздоравливающих, по всем показателям советская медицина рвалась вперед семимильными шагами, рискуя в ближайшее время оказаться впереди планеты всей. И так по всей стране, начиная от самой захудалой деревушки и кончая областными и республиканскими центрами. И весь этот поток хвалебной писанины, бурной рекой вливался в столицу, на радость министру, который вправе на основании поступающей к нему информации, был считать свой народ самой здоровой в мире нацией.