Лесничему не оставалось ничего другого, как ругнуться в сердцах отборным, витиеватым матом, плюнуть в сторону свалившихся на его голову охламонов, и, прихватив ружье, отправляться в лес, в одиночку. В одиночестве его пыл мгновенно иссякал. Иначе и быть не могло под сенью хмурых и темных, столетних сосен и берез, хранящих множество тайн, многие из которых печальные и кровавые. Много в лесу было болот, и иных гиблых мест, где сгинуть человеку бесследно, было проще простого. Сгинуть навечно, не оставив даже крохотного следа.
Побаивался лесничий во время одиночных вылазок в лес издеваться над мужиками, устраивать шмон и проверку. Старался в это время держаться от них подальше. Смелый в окружении помощников, становился серым, тихим и незаметным, оказавшись без них. По правде говоря, он бы вообще не ходил в лес в одиночку, но тогда бы пострадала его репутация, как беспощадного и бескомпромиссного борца с браконьерством. Помощникам только дай повод, тотчас растрезвонят по деревне о том, что начальник трус. Что без них и шагу ступить не может, лишившись их надежного плеча, предпочитает сиднем сидеть в сторожке, спрятавшись за крепкими, бревенчатыми стенами. В дальнейшем, нащупав слабину, вообще прекратят что-либо делать. Такого шанса он им дать не мог, поэтому, превозмогая страх и нежелание, ежедневно уходил в лес. В основном в одиночку и лишь изредка в сопровождении обалдуев помощников.
Оказавшись в лесу один, лесничий избегал встреч с мужиками, имеющими на него зуб, за его ревизии оружия и порчу браконьерского инвентаря, такого как силки и капканы. Оружие и предметы лова для многих сельчан были святыней, покушаться на которые кощунственное святотатство, с человеком способным на это, мужики поступали соответствующим образом.
Лесничий был прекрасно осведомлен о том, что здесь до него служили и другие, не менее, а возможно и более ретивые блюститель государственных интересов, и что ни один не ушел на пенсию по выслуге лет. Более того, вообще никто не ушел на пенсию. Слишком коротким был век лесничего в этих затерянных от мира, дремучих лесах. Они, как и он, работали с помощниками из местных, которые были также нерадивы и глупы, как и его собственные и всячески увиливали от своих обязанностей. Они тоже доводили начальство до белого каления, вынуждая выбираться в негостеприимный лес в одиночку, для поддержания дурацкой репутации на должном уровне. Но они были не столь хитры и изворотливы, как он, поэтому и прожили мало. Они и в одиночку не прекращали полицейских функций, разоружая мужиков, уверившись в собственном всевластии и безнаказанности.