Саманту очень заинтересовал фасон фуляровых трусиков надетых на Ксэнни Догг Патронн — так, как выяснилось, звали горничную, и она поинтересовалась, где в городе можно приобрести такое же белье. Ксэнни сообщила, что в двух кварталах отсюда есть магазин-ателье элитного женского белья, который принадлежит известной в Манчестере модельеру Хэллен Хэнгг, незаконно рожденной дочери Сессила Родса. Саманта почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы — денег у них с собой не было, просить Джоану одолжить она считала стыдным — девочка и так на них потратилась — а значит возможность пополнить свой гардероб и обрадовать подруг экзотическими возбуждающими фасонами нижнего белья останется только мечтой. Но Ксэнни, разгоряченная лаской новых подруг и выпитой водкой, оказалась очень отзывчивой и чуткой девушкой, заметив слезы в глазах Саманты, она нежно поцеловала ее и сказала, что хочет сделать подарок своим новым подругам, и готова оплатить их покупки в данном магазине. Только, тут глаза Ксэнни погрустнели, она хотела бы уехать вместе с ними, ибо хозяина гостиницы она на дух не переваривает — в постели он очень груб, и она терпит его только из-за того, что ей некуда податься. Посовещавшись, девушки решили, что покинут гостиницу через пару часов, после того как быстро приведут себя в порядок. Они допили водку и отправили Ксэнни собирать вещи.
После ее ухода, Джоана очень быстро приняла душ, уступив место Саманте, и взялась помогать Кэт обрабатывать раны, и расспрашивая о том, что произошло во время их поездки. Кэт, рассказывая Джоане обо всем, что случилось с момента их ареста военной полицией, аккуратно расчесывала свои длинные пышные волосы костным гребнем, изготовленным из бычьего рога, путем прессовки заготовки на гидравлическом прессе под давлением 300 атмосфер, с последующей обработкой в специальных жерновах снабженных карборундовым полотном №5, и шлифовкой лощильными кругами из бязи, натертой спецсоставом из парафина, гарного масла и песка.
— Господи, но это же какая-то дикость! — воскликнула Джоана, услышав рассказ Кэт, — У нас что средневековье? — на ее юном, почти детском личике отразились изумление и возмущение.
— Причем здесь средневековье? — ответила Кэт, стоя перед зеркалом и рассматривая раны от штыков на своих бедрах и ягодицах.
— Но ведь на кострах людей сжигали в средние века! Когда не было науки, и люди пребывали в невежестве! — искренне заявила девушка.
— Дело не в наличии науки Джоана! Дело в отношении государства к своим гражданам. В том, проявляет ли государство любовь или нет. Любовь возможна, только если государство и его граждане связаны друг с другом центрами существования, а значит, каждый из них воспринимает себя из глубины своего существования. Только в таком взаимном переживании состоит человеческая реальность, только здесь жизненность, только здесь основа любви. Любовь, так переживаемая, это постоянный риск, это состояние не отдыха, а движения, роста, работы сообща наличие гармонии или конфликта, является вторичным по отношению к основному факту, что государство и его граждане чувствуют полноту своего существования, в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, жизненность и сила каждого из любящих: это плод, по которому узнается любовь. — Кэт протянула Джоане пузырек с йодом и вату, та поняла, и присев на корточки стала обрабатывать раны подруги.